Извечные тайны неба

Галилей умер в 1642 г. в возрасте почти 78 лет, на руках своих учеников Вивиани и Торричелли. Через сто лет прах Галилея с почестями был погребен в достойной его памяти усыпальнице церкви Санта-Кроче, рядом с прахом Микеланджело, Макиавелли и известного драматурга Витторио Альфьери.

Признание потомков

Писатели далекого прошлого сравнивали науку с величественным храмом, воздвигнутым неусыпными трудами лучших умов человечества. Казалось совершенно очевидным, что храм науки предстоит только расширять да украшать, но ни о какой серьезной перепланировке его не может быть и речи. Однако такое очевидное представление не выдержало испытания практикой. Эпохи спокойной достройки храма науки время от времени сменяются бурными периодами коренной реконструкции, когда пересмотру подвергаются даже его устои. На языке науковедения это означает, что прогресс науки не кумулятивен; в истории науки эпохи спокойного накопления знаний сменяются скачками, которые мы называем научными революциями.

Галилео Галилей – вместе с Джордано Бруно и Иоганном Кеплером – принадлежит к когорте самых ярких и характерных деятелей великой научной революции, которая произошла в Европе на рубеже XVI и XVII вв. В ходе этой революции резко изменилось положение науки в обществе, цели науки, средства их достижения, весь арсенал идеалов и норм научного творчества.

Освежим в памяти характерные приметы науки Средневековья. Вряд ли кто возьмется отрицать ту огромную распространенность, какую имела астрология в средневековой Европе. Можно ли полагать не имеющим силы то обстоятельство, что ей отдавали дань все без исключения ведущие астрономы многих столетий. В чем же коренятся причины ее популярности? Каково влияние астрологии на астрономию? И что же на самом деле лженаучного она в себе таила?

Высшие цели астрологии заключались в отыскании закономерностей между расположением светил и событиями на Земле. Но разве теоретический прогноз явлений на основе эмпирически установленных закономерностей не остается центральной задачей современной науки? Разве астрологи, накапливая эмпирический наблюдательный материал, не шли точно тем же научным путем, каким шли, скажем, ботаники, химики или зоологи? Разве не было, между прочим, установлено, что важные для мореходства и рыболовства морские приливы и отливы вызываются Луною, т. е. небесные светила в отдельных случаях действительно имеют непосредственное отношение к событиям на поверхности Земли.

Выходит, астрологам неправомерно ставить в вину ни цели, ни средства их деятельности. Их беда заключалась в том, что они, следуя убеждениям современного им общества, искали на Земле проявления божественного промысла. Сегодня наука не признает, что существуют божественные силы, влияющие на судьбы людей. Но ведь в глазах любого средневекового человека все обстояло совершенно иначе. А. Я. Гуревич, автор книги «Категории средневековой культуры», характеризует эту ситуацию: «… Мы ничего не поймем в средневековой культуре, если ограничимся соображением, что в ту эпоху царили невежество и мракобесие, поскольку все верили в бога, – ведь без этой „гипотезы“, являвшейся для средневекового человека вовсе не гипотезой, а постулатом, настоятельнейшей потребностью всего его видения мира и нравственного сознания, он был неспособен объяснить мир и ориентироваться в нем. То была – для людей Средневековья – высшая истина, вокруг которой группировались все их представления и идеи, истина, с которой были соотнесены их культурные и общественные ценности…»

Не будем же совершать распространенной ошибки и путать пагубный мирской и духовный деспотизм церкви с идеей существования единого верховного божества. Астрология существовала благодаря твердой убежденности общества, что у бога есть достаточно досуга, чтобы не только заняться делами каждого отдельного человека, но еще и поставить его в известность о своих намерениях. За исключением этой ведущей неправильной предпосылки, все остальные устремления астрологии целиком относились к области подлинной науки в самом что ни на есть ее современном понимании. Влияние астрологии на астрономию было в ряде отношений положительным, поскольку она стимулировала накопление богатого фактического материала.