Изверг

Плюхнувшись на своё привычное место, я выдохнула. Сердце предательски быстро стучало, голова гудела, а из глаз ручьём Лили слёзы. В груди что-то сжалось не от моральной, а физической боли. Это было сравнимо с ударом ногой по солнечному сплетению. Я достала «Джейн Эйр» и вложила на ту же страницу листок с ответом. Мне нужно было отвлечься, и пока что это самое оптимальное решение. Хотя бы один человек может не знать кто я и, что за слухи ходят про меня.

И тут же я резко раскрыла глаза. Слухи. Сплетни про то, что я и Ворошилов. Боже мой. Как Вика посмела так поступить со мной? Извилины моего мозга потихоньку работали и складывали все подсказки в едино. Разговор по телефону в кабинке туалета, распросы по поводу того, что слухилось Тогда, внезапный приезд. Зачем ей все это нужно было? Чтобы унизить меня, чтобы показать, что она вся такая крутая, приехала сюда спустя столько времени? Что ж, у неё это получилось. Хорошо сработано, Викусь.

Вытерев слёзы, я снова надела наушники и попыталась успокоится, дабы пойти на следующий урок с нормальными нервами, чтобы выдержать ещё три часа в присутствии всех людей, что теперь снова верят слухам. Ну, за исключением одного. Демьян, мне кажется, был самым адекватным из самых адекватных и понимающим человеком на Земле. Но сейчас мне было некогда думать об его адекватности, так как в наушниках зазвучал голос девушки.

«I know it hurts

(Знаю, это больно,)

It's hard to breathe sometimes

(Иногда бывает трудно дышать,)

These nights are long

(Долгими ночами)

You've lost the will to fight

(Ты теряешь желание сражаться дальше.)

Is anybody out there?

(Есть ли кто-то рядом?)

Can you lead me to the light

(Ты проведёшь меня к свету?)

Is anybody out there?

(Есть ли кто-то рядом?)

Tell me it'll all be alright

(Скажи мне, что всё будет хорошо.)»*

Выдернув наушники из ушей, я резко встала. Песня слишком олицетворяла моё состояние. Но есть одно но. Я поняла, что нельзя терять желание сражаться дальше, нужно идти напролом, пока все, кто причинил тебе боль, не поплатятся. На моём лице появилась изнеможенная улыбка. Как жаль, что так нельзя в настоящей жизни. Реальным будет только сидеть и ждать, пока кто-нибудь тебе поможет или сделает все за тебя.

Наконец прозвенел звонок, и я вышла из библиотеки, в которой была уже два раза за день. Повторяюсь, ничего не поделать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Закрывая дверь, я попыталась как можно быстрее добежать до класса информатики, пока никто меня не заметил. Но не тут то было, кто-то преградил мне путь, выставив руку перед собой около стены. Долго рассматривая обувь Ворошилова, я набралась смелости и взглянула на него.

— Что ты наговорила своим друзьям? — он был зол, его выдавали прищуренные глаза и сжатые губы.

— Тебя это сейчас очень сильно волнует? — прикрыла глаза я, попытавшись успокоиться.

Кирилл ударил рукой рядом с моей головой так, что я зажмурилась от страха.

— Какое право ты имеешь болтать всякую чушь за моей спиной? — заговорческим шепотом проговорил он мне на ухо. По телу, от шеи до пяток, побежали мурашки, оставляя за собой след ужаса в сознании. — Кем ты себя возомнила за это время? — его ноздри раздувались от каждого вздоха. — Ты ничто, запомни это, когда в следующий раз захочешь что-то сказать своим друзьям, — он посмотрел мне в мои глаза, заставив кусочек его пустоты передаться мне, и развернувшись, стал уходить. Я почувствовала, как громко бьётся моё сердце и, набрав в лёгкие воздуха, выговорила:

— А какое ты имеешь право так со мной поступать? — сказала я так, что все присутствующие в коридоре повернулись в нашу сторону. — Какое право ты имеешь обвинять меня в том, чего я не совершала? — он остановился, так и не опустив ногу на пол. В одну секунду преодолев расстояние между нами, Кирилл приблизился ко мне, положив ладонь на мою шею. Он встал так, чтобы никто не видел, что именно тут происходит.