Изверг

Моё сознание вело между мозгом и… второй частью мозга беседу, обсуждая причины поведения моей БЛП*. Очень жаль, что одна догадка казалась такой правдоподобной. А вот её логика и смысл были такими прозрачными, что я бы никогда их не разглядела в обычный день. Но сегодня было достаточно времени подумать, поэтому я смогла добиться четкости, и сложился вполне разумный ответ.

Завтра я снова пойду в библиотеку и проверю, правда ли кого-то также интересует мой ответ. И возможно, тогда появится гигантская причина, почему я не должна опускать руки в этом году.

Литература. Сейчас ещё и Демьян, вероятно, скажет, что мне не было надобности «просить Вику, чтобы он помог мне с литературой», по которой у меня всегда было «отлично». Одной бедой больше, другой меньше. Хоть притворяться не придется.

Но ни на уроке, ни после он не сказал мне об этом. Удивительно, ведь вчера я ясно дала понять, что мне не нужно помощи по этому предмету. Вероятнее всего, только я это и заметила.

Что ж, в школе остался только один человек, который оказался умнее всех, не верящий в слухи — опять Демьян. Конечно, любой бы предпочел просто их пропускать мимо ушей, но если они про Богоевскую Тамара, то никто не упускает возможность рассказать всем своим друзьям и знакомым.

Так как на прошлом уроке я рассказала стихотворение, хотя, в общем то и не сильно горела желанием делать это, теперь Галина Васильевна спрашивала желающих рассказать произведения Цветаевой. И пока все читали стихотворения или писали конспекты, я считала количество панелей на потолке. 53 панели, примерно 30 метров плинтуса и 9 оконных рам.

Валентин Михайлович заметил, что со мной что-то не так, но будет ли он и дальше наблюдать за мной? Порой, даже я не замечаю очевидных вещей, только когда кто-то со стороны подскажет, до тебя дойдет — а ведь она давно хотела тебя предать, он болтает про тебя своему соседу.

У Галины Васильевны зазвонил телефон, она вышла из класса, и, логично, все начали ор, какофония смеха, перешептывания, криков через весь кабинет — превратились в очень громкий ор. Так и получается, в первом классе нас было слышно на третьем этаже, в одиннадцатом на первом. Долгов взял мой пенал и кинул Соколову. Соколов Минееву, Минеев Клюеву, Клюев Ржевскому. Я не пыталась ничего предпринять, так как ничего особо важного внутри не было, за исключением корректора и механического карандаша, которые сейчас лежали под моей тетрадью. Наиграются и прекратят. Как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало.

— Богоевская, не хочешь стать лидером класса? — обратился ко мне Долгов. Я подняла на него глаза и наклонила голову.

— Ты смеёшься? — произнесла я.

— Нет! Что ты! Я на полном серьёзе, — заметив как у Ржевского дернулись плечи от смеха, я сказала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не хочу иметь проблемы из-за двадцати трёх идиотов, которые тут присутствуют. Есть исключение среди них, но ты в него не входишь, — я изобразила улыбку и сразу снова вернулась к учебнику. Рассматривание букв завлекало меня куда больше, чем беседа с Долговым.

— А ты, значит, входишь в это исключение? — не унимался он.

— Я сказала, что не хочу нести за них ответственность, потому что я буду отвечать за их безопасность. Если бы кто-то нес её за меня, то называл бы меня идиоткой. Но так как это я, поэтому имею уж точно больший интеллект, чем они, определено если была бы лидером. — я обвела глазами класс.

— Я ничегошеньки не понял, задам лучше другой вопрос…

— Послушай, хватить изображать светскую беседу, делая вид, что мы друзья, — перебила его я. — Но мы не друзья, — парировала я.

Он насупился и отвернулся. Некоторых людей очень легко заткнуть, только если они немного ниже по количеству ума. А вот некоторые могут заткнуть меня не только потому что умные, но и потому, что они знают мои слабые стороны. Одним из них был Кирилл.

***

Как ни странно, сегодня я ужинала. Первые два дня избегала маму и еду, но сегодня на меня напал зверский аппетит, так ещё и картошка с мясом соблазнительно смотрела на меня со второй полки холодильника. Поэтому я быстро нагрела еду и уселась за стол.

— Приятного аппетита, — сказала мама, зайдя на кухню. Она налила себе чай и села напротив меня. Я так и застыла с ложкой около рта, дожидаясь того, что она хотела мне сказать.

— Если ты хочешь что-то сказать — говори, — проговорила я, опуская ложку в тарелку. — Ты хочешь что-то мне сказать?

— Да, к сожалению, — она сцепила руки в замок и посмотрела на меня. — У меня… появился мужчина.

Видимо, подавиться слюной все таки возможно.

— И кто он? — прохрипела я, откашлявшись.

— Пока я просто поставлю тебя в известность, но не прошу в скором времени называть его папой или хорошо относиться, так как я сама пока не уверена, серьёзно ли у нас все, — забормотала мама, но я отлично все расслышала.

Чего чего, а такого эпичного поворота я не ожидала. Но, все могло быть и хуже. Выдохнув, я осторожно спросила:

— Ты скажешь мне, кто он?

— Извини, пока не буду уверена в нём на все сто процентов, нет.