Изверги

И тут, на крохотный осколок мига опередив и толпу, и старейшину, заговорил Кудеслав – спокойно, бесстрастно, вроде бы даже лишь для себя, а не для кого-то еще. Но слова его были слышны всем.

– На прошлогоднем осеннем торге твои подручные (имена мне покуда не ведомы, однако уличить их вовсе простое дело)… так вот, подручные твои на прошлом осеннем торге соблазнили прийти да поселиться в укромном месте близ нашей общины десятка два разноплеменного воровитого люду, какой вечно роится вкруг Торжища. Те же подручные твои стали пускать по общине страшные россказни о гиблой старице, чтоб кто из родовичей носу туда не сунул да не вынашел потаенный стан твоих зашлых поплечников.

Для чего они тебе занадобились? Отвечу. Сам же ты при многих свидетелях неоднажды говаривал, будто в общине нашей неладно: слобода-де большую волю взяла; изверги достатком своим умы баламутят… Очень ты внутриплеменного раздора страшился, и на случай такой беды решил иметь под рукою отряд, лишенный в общине корней, а потому способный быстро и безжалостно удушить в ней любую смуту…

Кудеслав примолк на миг, чтобы перевести дух и утереть взмокревшее от напряженья лицо. Мечнику самому не нравилось, как он говорит – длинно, заумно. Ушиб дает себя знать? Волнение? Нельзя так, нельзя: пока ты договариваешь до конца, слушающие забывают начало.

Однако же стоят довольно тихо, ждут продолжения… Ну, давай дальше, пока им не наскучила тишина!

– Нынешней весною негаданно появилась возможность единым махом управиться со всеми твоими заботами. А может и гадано появилась она у тебя, возможность эта. Думается, ты еще зимой дознался, что Волк и Волковы гостюют в общине Грозы. И зачем они там гостюют – тоже дознался. Вот и придумал ты сразу и слобожан прихватить за горло, и извергов разорить. И еще сплотить род опаскою перед сторонней угрозой, этой же опаской склонив родовичей к мысли, что рука "старейшины над старейшинами" не рука вовсе – хищная когтистая лапа.

– А что – не так? – внезапно спросил Яромир, глядя куда-то поверх Кудеславовой головы.

– Так, – согласился Мечник. – Только много ли проку тому, кого из-под одной хищной когтитстой лапы норовит выгрести другая хищная да когтистая?

Он выждал пару мгновений – не захочет ли старейшина возразить?

Нет, старейшина молчал.

И толпа молчала.

Не вертя головой, даже почти не косясь по сторонам, Кудеслав успевал следить за Шалаем да троими его кормленниками-подручными, которые отдельной кучкой сгрудились близ устья ведущей к речным воротам улицы; за Белоконем, привалившимся плечом к стене общинной избы и рассеянно чертящим что-то замысловатое концом посоха в утоптанной мешанине пыли и древесной трухи… А Кривой Путята отлепился-таки от Яромира, слез с крыльца и бочком придвинулся к толпе, к тому ее месту, где среди прочих нарочитых охотников стоял охотницкий голова Божен Бобролов…

Что-то неуловимо менялось на площади, что-то зыбко покачивалось на самом своем переломе… Вот как нынешняя дневная пора: еще вроде не вечер, но ведь уже и не день…

А Мечник все говорил, торопясь высказать как можно больше, покуда слушают, покуда у Яромира не иссякла надежда выискать в Кудеславовых доводах слабину и опровергнуть их в споре – когда эта надежда иссякнет, старейшина, поди, живо придумает способ заткнуть рот чересчур догадливому говоруну.

– Помнишь, ты делано изумлялся, откуда едва ли не весь град знает о разговорах, что велись в общинной избе с Волком, Грозой и Толстым? Да, изумление твое было деланым, потому как наверняка сам же ты и расстарался пустить слух о туманных угрозах воеводы-волчины. Потом ты запугал извергов – наверное, через своих поплечников внушил самочинцам, что община хочет захватить их товар. Потом намеренно разъярил Ковадла, вызвал его на ссору, да так, чтобы побольше народу эту вашу ссору услышало. В общем, нарочно выставил дело так, будто слобожане да изверги знают о неминучей беде, которая угрожает общинной вервенице…

– Слушаю и дивлюсь, – Яромир уперся ладонями в колени, подался всем телом вперед (прочно лаженное крыльцо аж заскрипело). – Горазд ты, однако, истину выворачивать наизнанку в угоду своим хворостьным придумкам! Может, Звана да Чернобая на потаенную встречу с Волком тоже я заманил каким-то обманом? Или, может, не встречались они?