Известие о похищении

Что он хотел этим сказать, Маруха поняла, когда прибыли люди из новой смены. Оружия у них не было, зато они целыми днями чистили и драили комнату с таким усердием, что начали раздражать пленницу еще сильнее, чем сама грязь и прежние беспорядки. Правда, Маруха постепенно перестала кашлять и теперь спокойно и более внимательно смотрела телевизор, что также способствовало ее здоровью и настроению. Не верившую в Бога Маруху никогда не интересовала эта странная передача «Минута с Господом», в которой восьмидесятидвухлетний священник-эудист [12] Рафаэль Гарсия Эррерос успевал за шестьдесят секунд обсудить очередную проблему — чаще социальную, чем религиозную. Зато Пачо Сантос, ярый католик, внимательно слушал его мини-проповеди, сильно отличавшиеся от всего, что говорили профессиональные политики. Широчайшая популярность падре Гарсии Эррероса восходила еще к 1955 году, когда Национальная телекомпания с января начала транслировать его программу по седьмому каналу. До этого, с пятидесятого года, голос падре Гарсии Эррероса можно было часто слышать по радио Картахены, Кали, Медельина, а с декабря пятьдесят четвертого — по столичному. На телевидение он пришел почти одновременно с началом телевещания. Глядя в глаза зрителям, священник прямо, порой даже грубовато, делился с ними своими мыслями, иногда звучавшими весьма загадочно. С 1961 года он ежегодно организовывал «Миллионный Банкет», куда приглашались самые известные или желавшие стать известными люди, чтобы заплатить миллион песо за чашку крепкого бульона и кусок хлеба, поданные королевой красоты. Эти средства шли на программу социального строительства, которая, как и передача, называлась «Минута с Господом». Самое скандальное приглашение падре послал в 1968 году лично Бриджит Бардо. Актриса сразу приняла его, чем вызвала протесты местных ханжей, пригрозивших сорвать банкет. Падре не уступал. Тут весьма кстати случился пожар в парижской студии «Болонье», а явно надуманные ссыпки на отсутствие авиабилетов позволили избежать скандала на всю страну.

Охранники Пачо Сантоса, жадно смотревшие «Минуту с Господом», больше, конечно, интересовались религиозным, а не социальным аспектом проповеди. Как большинство жителей трущоб в департаменте Антьокия, они слепо верили, что падре — святой. Обычно он произносил свою проповедь надрывным голосом, и ее содержание порой оставалось непонятным. Но передача 18 апреля, которая явно, хотя и без упоминания имен, предназначалась для Пабло Эскобара, вообще не поддавалась расшифровке.

Мне сказали, он хочет сдаться. Мне сказали, он хотел бы говорить со мной.— Падре Гарсия Эррерос говорил прямо в камеру.— О, море! О, море в Ковеньясе в пять часов, когда садится солнце! Что я должен делать? Мне говорят, он устал от своей жизни и от своих распрей, а я никому не могу открыть свою тайну. Она давит на меня изнутри. Скажи мне, море! Смогу ли я сделать это? Должен ли я это сделать? Ведь тебе известна вся история Колумбии, ты видело на своих брегах творящих молитву индейцев, ты слышало шепот истории: должен ли я сделать это? Отвергнут ли меня, если я соглашусь? Отвергнет ли меня Колумбия? Если я сделаю это, если я пойду с ними, засвистят ли пули? Паду ли я вместе с ними на этом пути?

Марухе эти слова показались менее странными, чем многим колумбийцам, поскольку она давно заметила, что падре склонен блуждать в дебрях галактик. Обычно она воспринимала это как неизбежную увертюру к семичасовым новостям. Но тот вечер запомнился, поскольку все, что имело отношение к Пабло Эскобару, непосредственно касалось и ее. Передача смутила и заинтриговала пленницу, заставив беспокойно гадать, что стоит за всей этой вещей галиматьей.

А Пачо, уверовав в то, что падре вытащит его из этого чистилища, от радости бросился обнимать охранника.

Глава 10

Своей проповедью падре Гарсия Эррерос пробил брешь в тупике. Альберто Вильямисару это показалось чудом: он как раз перебирал в памяти имена возможных посредников, чей авторитет и заслуги вызвали бы наибольшее доверие Эскобара. Рафаэль Пардо, узнав о передаче, даже заподозрил: нет ли из его офиса утечки информации? Иными словами, и он, и Вильямисар сошлись во мнении, что падре Эррерос может стать наилучшим посредником, способным склонить Эскобара к явке с повинной.