Известные горы и великие реки. Избранные произведения пейзажной прозы

Я был в изумлении. Сколько денег нужно, чтобы устроить такую службу! Женщина продолжила:

– И дешевле можно. Чтобы написать ритуальную табличку для одного умершего, нужно заплатить около десяти юаней. Она будет находиться в зале неделю.

Она мимоходом указала на дальний левый угол. Там лежали нагроможденные друг на друга ритуальные таблички. Я заметил:

– Судя по всему, вы последовательница буддизма.

Женщина ответила, что стала ею недавно и знает пока немного. Я расспросил о ее монашеском одеянии. Она купила его в храме за тридцать пять юаней. Все последователи, входящие в храм, непременно должны носить монашескую рясу, поэтому храм их продает. Только теперь я понял, почему те юноши-миряне заходили в зал и исчезали из виду: ряса уравнивает монахов, как школьная форма – учеников. С одной стороны, это соответствует правилам, с другой – приносит доход.

Выйдя, мы поднялись по лестнице в столетний храм Байсуйгун на вершине. На самом деле это была пещера. По легенде, в эпоху Мин[41] один монах вел здесь отшельнический образ жизни. Двадцать восемь лет он колол свой язык и кровью писал главы из «Аватамсака сутры». Прожив до ста десяти лет, он умер в позе созерцания. Тело монаха не разлагалось три года. Послушники были в изумлении. Они покрыли его золотом, и останки хранятся в пещере до сих пор. Обряд возжигания ароматических свечей проходит очень ярко. Мы подошли сюда как раз ко времени службы. На вопрос о цене нам ответили, что каждый сеанс стоит двести тысяч юаней.

На вершине не было никакого особого пейзажа: вокруг развернулась большая стройка; плитка для настила и гравий

повсюду бросались в глаза и мешались под ногами. Перед воротами храма на пустыре сидели несколько каменщиков и с характерным звоном вырезали таблички поминовения предков. Из небольших магазинчиков у обочины дороги неслись звуки молитв с аудиокассет. Продавцы громко призывали купить деревянных рыб, четки и другую ритуальную утварь. Звуки молитв слились с шумом города, туристы смешались с паломниками. Мы медленно спускались с горы. Нам все время встречались жители, несущие на плечах деревянные бревна или кирпичи. Останавливаясь, они клали на землю свою ношу, то и дело стирая пот со лба. Вместо того чтобы передохнуть, они протягивали руку каждому туристу со словами: «Будда благословит и помилует вас, сделайте доброе дело, дайте на чай. Лучше отдать деньги людям, строящим храм, чем покупать благовония». Противоречивые чувства закрались мне в душу. Как поступить? Видеть страдания и не помочь – пойти против своей совести. Поощрять нищенствование – способствовать развитию нездоровой атмосферы. Такие люди преграждали нам дорогу на каждом ярусе, что сильно портило настроение. Близко принимая это к сердцу, мы каждый раз чувствовали неловкость. Там, где давали одному, появлялись двое, а то и трое. Я тут же вспомнил картину, которую наблюдал в Индии. Вернувшись на родину, я тогда написал статью «Повсюду просящие руки». Кто бы мог подумать, что в своей стране на святой горе я вновь окажусь в подобной ситуации. Моя душа была по-прежнему тверда. Из разговора с одним из носильщиков я узнал, что их плата за сто цзиней[42] веса составляет четыре юаня и три цзяо[43]. Это очень тяжелый труд. Когда я вытащил купюру, его лицо расцвело в улыбке. У меня же не было ни малейшей радости по поводу совершенного доброго дела.

Спустившись с горы, мы увидели храм Кшитигарбха. Кшитигарбха (или Дицзан) – это один из главных бодхисаттв Цзю-хуашани, который правит загробным миром и сансарой. Из храма доносился гул молитв и стук деревянной рыбы. Молодой монах, дежуривший у двери, что-то ел. Я спросил, можно ли здесь совершить службу. Взглянув на меня, он удивился моему невежеству:

– Это место, где жил сам Владыка Кшитигарбха. Он заведует чтением заупокойных сутр, почему же нельзя?

Цена службы составляла от семисот юаней до двухсот тысяч. Спускаясь с горы, мы пересекли улицу Цзюхуацзе. Проходя мимо отделения банка, я заметил монаха, принесшего туда деньги на хранение. Мы наблюдали издали. Он держал что-то обеими руками, его голова была устремлена вперед. Прямая спина и монашеское одеяние подчеркивали его величавость.

За обедом я был в плохом настроении. На трех из четырех буддийских священных гор Китая – Утайшань, Эмэйшань, Путошань – я побывал уже давно и с тех пор очень долго мечтал попасть на Цзюхуашань. Я не ожидал, что она произведет на меня тяжелое впечатление дурно пахнущих денег. Деньги можно сравнить с потоком, а накопительство – с рытьем канала. Некоторые роют промышленные каналы и зарабатывают на продукции. Другие копают сельскохозяйственные, получая прибыль из хлеба и других продуктов. Третьи занимаются бизнесом и зарабатывают на деньгах, которые находятся в обращении. Кроме того, существуют книги и газеты, развлечения, туризм, еда и даже азартные игры с эротикой. Каждый любит свой канал и занимается им. В этом мире они повсюду, с мощным или слабым потоком. Всем нужно лишь, чтобы из твоего кармана упали капли и пополнили поток. Сегодня меня изуми