Известный в туристических кругах бизнесмен Федор Куравлев лишь на мгновение увидел летящий ему в лицо кулак

жизнь вошла в тихое русло. Но не надолго.

Куравлев, как мог, спешил в коридор к входной двери. Кто-то очень настойчиво, как

будто звал тушить пожар, нажимал кнопку звонка. Дед взглянул в глазок и сразу стал

открывать засов. На пороге стояла заплаканная Светлана Стриж.

-Дед, беда! - запричитала Лиса, ввалившись в прихожую,- Пельмешку-то... Снежанку-то

поломали! Побили эти уроды! Она в тяжелом состоянии в больнице...

-Как забили?! Как поломали?! Какие уроды?! Кто?! – опешил мужчина.

-Юрик же за решеткой. А пришли на квартиру другие! Отморозки напрочь! Его то ли

друзья, то ли партнеры, то ли еще кто! Неизвестно! Но Пельмешка говорила мне, что

Юрий товар еще до ареста у дилера взял на реализацию, и ни наркоты, ни денег не вернул.

Это он ей по секрету под «кайфом» рассказал. Что удалось ему так пару партий

реализовать. Третью, видимо, не успел: его милиция «слямзила». Похоже, что товар этих

отморозков был. У Юрика где-то в загашнике. Они пришли свое требовать. Я так думаю.

А Пельмешка - его единственная родственница. Вот и поломали ее. Может, еще кто

ворвался. Маньяк какой-нибудь. Но Пельмешка - не дура, никогда незнакомым не

открывала. Вся хата у нее вверх дном перевернута, кровь на стенах. Я в квартире не была, там все опечатано. Я к тете Лере, соседке. Та и рассказала мне. Ее, как понятую, пригласили в их квартиру. Говорит, кровью пахнет там. Кровью...

Светлана расплакалась окончательно. Горькие, искренние слезы ручьями побежали по

щекам. Она пыталась утереть их с лица рукавом своей кофты. Петр Степанович достал из

нагрудного кармана белоснежный носовой платок. «Эх! Пельмешка, Пельмешка! Как же

жизнь твоя недолгая била и бьет тебя!» - пронзила мысль ум бывшего опера. Он спросил:

-А что сделать-то можем?

-Денег надо бы, дед! Денег! Ей операцию на мозге делать надо. Я в больничке с доктором

ее разговаривала. Он сказал, что здесь у нас, такие операции не делают. Ее в столицу надо.

В Москву. А там эта операция платная. Откуда у Пельмешки деньги? Что нам делать?

Грабить идти или воровать остается! Я не хочу ни грабить, ни воровать!

46

-Сколько денег надо, Светлана? – стал теребить за плечо девчонку Куравлев, но та

разревелась еще больше, но сумму назвала:

-Тысяч сто пятьдесят надо. Доктор сказал. Рублей. Он ей кости-то поломанные вправил, гипс наложил.… А вот башка, мозги…

-А что, эта операция-то, на мозге? Что доктор сказал? – допытывался мужчина.

Светлана заголосила теперь во весь голос. Дед повторил свой вопрос, потом еще раз, но

понял, что в этом состоянии гостьи добиться ответов на свои вопросы ему не удастся. Он

стал подталкивать девушку в сторону кухни. Там усадил на стул, почесал себе затылок и

полез в холодильник, откуда достал початую бутылку водки. Плеснул щедрую порцию в

кружку для чая. В другую налил из кастрюли компот из сухофруктов.

-Давай-ка, дочка, выпей это! – приказал мужчина. – Выпей говорю! Тебе это нужно

сейчас!

«Веснушка» начала было отмахиваться от спиртного, но Куравлеву пришлось почти

силой влить в ее горло обжигающую жидкость. Лиса заглотила всю порцию, зафыркала, стала ловить ртом воздух. Тут-то пенсионер дал ей запить спиртное компотом. Девица

сидела и икала некоторое время, потом поток слез из ее глаз приостановился. Спустя еще

пару минут она сама взяла в руки бутылку водки и наполнила кружку наполовину,

опрокинула голову назад, и одним глотком залила себе в горло. Дед не препятствовал ей, он просто сейчас наблюдал и ждал, когда спиртное окажет свое успокаивающее действие.

Крепкий напиток подействовал на неокрепший организм под стрессом быстро: Светлана

Стриж стала «клевать носом», подперев руками подбородок. Ее начинало «штормить» и

голова пару раз соскользнула с опоры из ладоней.

-Как же выручить Пельмешку, подругу мою лучшую? – вдруг выговорила девчонка

вполне четким голосом и после паузы уже пьяно добавила. – Без нее мне совсем не жизнь!

-Поможем нашей Пельмешке, поможем! – погладил шатающуюся голову Петр

Степанович. – Я сыну в Москву позвоню. Он человек небедный. Выручим мы нашу

подружку, выручим, веснушка!

-Обещаешь, дед? Про Пельмешку… Я тебе хоть все время буду во всем помогать. Лечить

твои суставы круглосуточно. Стирать, убирать. Обещаешь ее не бросить?

-Да не нужно мне от тебя ничего, веснушка! Помогаешь мне, вот и хорошо! А Снежанну

мы в беде не бросим!

-Дед, ты мне это обещаешь?! Я не успокоюсь, пока…

-Да обещаю я тебе, обещаю! Пойди, отдохни, дочка! – мужик поднял девушку на ноги и

поддерживая ее хрупкое тело, помог добраться до кровати в комнате сына Федора, на

которой ночевали подруги. Только голова девчонки коснулась подушки, моментальный

сон накрыл мозг гостьи. Куравлев прикрыл дверь и пошаркал до кухни. Он уже знал, что

будет звонить сыну с просьбой о помощи. Не для себя, а для пухленькой девицы

Снежанны Кориковой, что лежала сейчас с переломанными костями и разбитой головой в

городской больнице.

«Федор хороший человек. И хороший сын. Три дня назад вновь мне звонил, спрашивал, как дела, здоровье, нужны ли деньги, лекарства и проч. Я не люблю наваливать на него