Извилистый путь

Всё происходящее заняло считанные мгновения, не более трех минут — и драка, и все разговоры. Теперь мне пришлось отступать под натиском трех оруженосцев и четырех слуг. Это только в романах о рыцарях те раскидывали десятки врагов одним ударом, а вот попробовали бы эти горе-авторы хотя бы от двоих одновременно отбиться, я бы на них посмотрел!

Еще чуть-чуть, и меня бы просто пришпилили к забору, в который я уперся спиной, но сзади послышался шум драки, звон мечей и женские крики. Слуга и оруженосец развернулись на шум, и последний тут же улёгся на землю от удара, получив дубиной в ухо от Бизона, а слуга пал от левого кулака, протормозив и глянув сверху на упавшего под ноги товарища.

Остальных налётчиков добить было делом техники. Объединив усилия, мы быстро подавили сопротивление, закинув всех павших бойцов в комнату к первому рыцарю, стащив с них доспехи и забрав оружие, свалили амуницию в соседней комнате.

Завтра поутру я с ними побеседую и заставлю дать денег за принесенный ущерб хозяину и «жаворонку», — чтобы починить доспехи. Нашему ноламнийцу я снял отдельную комнату, где его уложили «в полусознательном состоянии», несмотря на протестующие вопли. Девушка с изумрудными глазами повозилась с ним немного, напоила какими-то микстурами, после чего его «обморок» превратился в глубокий сон.

Так как наступило время обеда, а из-за драки все изрядно проголодались, я заказал обед на всех: несколько кувшинов артойского вина, лучшего, имевшегося в местных погребах, жареного поросенка, оливки, круг сыра, вареный картофель в масле с зеленью, фрукты и сладости.

— Не переживайте, я за все уплачу! — улыбнулся я искренней улыбкой, когда они попытались что-то сказать.

— Но нам неудобно, мы вам компенсируем! — начала было все та же девушка, но я отрицательно помотал головой и выставил перед собой руку с раскрытой ладонью.

— И не вздумайте! Мне это совершенно не в тягость! Для меня эти деньги — сущая мелочь! Так что даже и не мечтайте, что я возьму ваши деньги! А будете просить, я обижусь!

— Ннн-ну ладно… — та сначала хотела возразить, но потом кивнула и скорбно вздохнула.

— Так что, будем знакомиться, или я так и буду вас называть: клиричка, лекарь, монах, его сестра, лучник и ноламниец?

— Меня зовут Егор, — представился монах, отпив немного вина. — А это — моя сестренка Элизия, — он кивнул в сторону полненькой девушки, которая в ответ сердито дернула щекой: «Могла и сама представиться!»

— Кален, — важно кивнул квартерон.

— Нейлин, — опустила глаза врачевательница.

— А нашего рыцаря — Терен, — добавила она и смутилась от своей разговорчивости.

— Ну, что ж, ребята, было приятно узнать ваши имена, — сказал я, пряча улыбку от их выжидательно-удивленных взглядов в чаше вина, ведь все ожидали, что я тоже представлюсь.

— Я — Эрландо, — произнес я улыбаясь во все девяносто шесть (я, конечно, шучу насчет количества, но это выглядело именно так).

— Посему, предлагаю выпить за знакомство!

Все закивали, я наполнил все чаши. Мы подняли их над столом, торжественно выпили и набросились на еду. Застучали ложки в мисках, потекло вино по глоткам, все начали приобретать благодушное настроение.

— Ну, что, ребята, расскажите, куда странствуете, чем по жизни занимаетесь? О себе расскажите. — Я вонзил двузубую вилку поросенку в бок, вырезал себе кусок сала с мясом, положил на тарелку, отрезал от него кусочек поменьше и начал жевать, чередуя с хлебом и сыром.

— Мы так, кто куда, кто чем… Я, как видите, был послушником, ну а потом… В общем, набил морду отцу-настоятелю и еще парочке его прихлебателям, ну и свалил домой. А дома сестра, вот, да друг детства, который мирно почивает в комнате наверху. Да, а еще козы, коровы, свиньи… — повел рукой Егор, и грустно потупил взгляд в чашу. Не нравилось, видать, ему сельское хозяйство, о чём он и подтвердил:

— Да я и в монастырь пошел, чтобы подальше от этого быть, но огород с сараем и там оказался, там работали все послушники. А то, что выращивали — продавали, часть сами съедали… В общем, поехал я свет повидать.

— Ну, а я с братом… За ним же нужен глаз да глаз! — не удержалась Элизия.

— Пока я был в монастыре, затесался к нам в село старый дед, чему-то учил сестру, а потом преставился. Ну, в огороде ковыряться хорошо научилась, всякие там травки-муравки растить да за садом ухаживать. Такой всячины, что у нас в деревне делать не умели. — Он развел руками.

— Это ясно. А вы, симпатичная дамочка? — обратился я к Неилин.

— Я — сирота, — немного грустно сказала она, вертя в руках стакан пальцами на месте, по столешнице. — Меня подбросили женщине, которая меня вырастила, учила понемногу врачеванию, тому, что сама умела. А потом, когда она умерла от неизвестной болезни, пришел барон той земли и забрал наш домик за неизвестно какие дутые долги. Меня вышвырнули на улицу, хотели изнасиловать и продать, но я убежала в лес. А там встретила Калена.