Извини, меня ждут…

Очередной тест из серии столь любимых Бертраном. Я не позволила себе растеряться, тем более что сама идея у меня четко сложилась. Все головы повернулись ко мне. Что ж, вперед! Слова вылетали сами собой. В течение последующих пятнадцати минут я удерживала внимание всех членов команды так же, как до этого Бертран. Пьянящее чувство. Тем более что, вопреки моим ожиданиям, коллеги очевидным образом заинтересовались предложениями. Я была готова к тому, что меня испепелят взглядами, но нет, ничего такого, ни намека на раздражение или упреки, вместо них – одобрительные кивки. Может, мы действительно становимся командой? Должна признать, что эта мысль мне понравилась. Мое выступление поставило финальную точку. Ужин завершился. Бертран не стал меня задерживать, чтобы проанализировать его. Когда мы вышли из ресторана, каждого ждало такси. Все сердечно пожелали друг другу хорошего воскресенья и разъехались по домам.

Свой выходной я провела за работой, не покидая квартиру и не одевшись, что для меня крайне непривычно! События вчерашнего вечера стали для меня дополнительной мотивацией, если предположить, что я в ней нуждалась. Стартовал второй этап перехода на позицию партнера. Мне оставалось только сконцентрироваться на своей цели, запрещать себе отвлекаться на что бы то ни было. Однако я напрасно использовала все известные мне приемы – воспоминания о Марковом поцелуе неизбежно возвращались. Как он посмел сказать мне: «Забудь»? Будто это легко сделать! Что заставило его это сказать?! Он не имел права так обойтись со мной! Интересно, чего он от меня ждал? Эти мысли и эмоции переполняли меня, сжигали изнутри. В результате, когда я легла спать, во мне кипела ярость, и бессонница снова вернулась. Даже утренний заплыв не вернул спокойствие. Зачем он так поступил? Причем в самый неподходящий момент!

Утро было ужасным. Я явилась в бюро в мерзком настроении и ни с кем не разговаривала. Позвонив даме – организатору салона, я ошиблась языком и заговорила по-английски с еще более сильным, чем у моей матери, акцентом. Бедная женщина растерялась, заподозрила телефонный розыгрыш, и когда я опомнилась и перешла на французский, она просто швырнула трубку. Затем меня вызвал к себе Бертран, чтобы познакомить с новым клиентом, и все шло отлично, пока мой взгляд не упал на запястье нашего посетителя. Jaeger-LeCoultre. И тут я наглухо замолчала, потому что не способна была думать ни о чем, кроме руки Марка, заводящей часы. И наконец, Бенжамен, руководитель группы письменных переводов, подошел ко мне после обеденного перерыва – который я, к слову, пропустила, – чтобы посоветоваться по поводу одного языкового нюанса. Я уставилась на протянутую мне страничку, но даже не пыталась что-либо понять.

– Ничего не знаю, – буркнула я, не поднимая глаз.

– Какая муха тебя укусила? Совсем недавно ты вела себя по-другому. Что-то ты слишком быстро забываешь о командном духе, который вы с Бертраном так расхваливали в субботу вечером. Очень жаль.

Когда я выпрямилась, он уже ушел. Нет, у меня определенно едет крыша. Никаких сомнений, нужно как можно быстрее остановить этот процесс, не позволить ситуации окончательно пойти вразнос. Марк мешает мне работать, и с этим пора покончить! Я схватила сумку и сообщила ассистентке, что все же пойду обедать. По дороге я остановилась возле стола Бенжамена.

– Я не забыла о командном духе. Извини. У меня небольшое затруднение, и я сейчас с ним разберусь… Посмотрю твой перевод, как только вернусь!

Я решительно вышла из агентства и остановила проезжающее такси. Водитель стал жертвой моего дурного настроения.

– Поторопитесь, у меня и других дел много!

– Успокойтесь, дамочка, иначе я вас высажу. Ясно? – оборвал он, изучая мое отражение в зеркале заднего вида.

Я уселась поглубже и насупилась. Когда он остановился, я швырнула банкноту на переднее сиденье и хлопнула дверцей изо всех сил. Я резко распахнула дверь лавки и вошла.

– Марк! – крикнула я.

Он появился в глубине магазина и неторопливо направился ко мне. Не произнося ни слова и не отрывая от меня взгляда, он снял очки и положил на попавшийся по пути столик. Потом все так же спокойно прислонился к стене, засунул руку в карман и позволил себе кривую усмешку. Нет, мне это привиделось. За кого он себя принимает?

– Я ждал тебя, Яэль. Что ж, слушаю.

Куда подевался беглец из внутреннего дворика?

– Зачем ты это сделал? – заорала я, решив не замечать его беспардонность. – Ты не имел права! Ты мне мешаешь работать! Я не могу сосредоточиться.

Судя по ухмылке, ему все это нравилось, он даже гордился собой.

– Ты себе не представляешь, как я сожалею.

Его ирония действовала мне на нервы.

– Так нельзя! – Я все больше заводилась. – А это твое пошлое «забудь», откуда ты его выкопал?

– Сам бы хотел узнать.

– Все равно это дебилизм.

Он приподнял бровь:

– Согласен, это было неумно, – заявил он с дурацкой улыбкой.

Его наглая невозмутимость ужасно злила меня. Он работал под хулигана из Бронкса, и это его забавляло!

– Не паясничай! – завопила я. – Мы взрослые люди!