Извините, что мне не жаль

Я сделала глоток вина и позволила себе в тысячный раз погрузиться в воспоминания о пьянящем ощущении от прикосновений губ Майлза к моим, о нежном и в то же время уверенном прикосновении его рук к моей шее и плечам, а потом его горячее дыхание на моей коже. Помню и то, какой горячей и сильной казалась мне его спина под тканью рубашки, как я не удержалась и вытащила края рубашки из его брюк и дотронулась до его мускулистых плеч и крепкой, теплой груди.

До секса не дошло, но мы были очень к этому близки – настолько, что он уже расстегнул молнию на моей юбке и стянул ее вниз, пока она не упала на пол, а потом расстегнул и блузку, которая упала вслед за ней. Я стояла перед ним в своих сексуальных трусиках и лифчике (спасибо Плохой Девочке!) и на высоких каблуках, и услышала его вздох.

– Боже, Шарлотта, – сказал он.

Его взгляд невозможно забыть. Передо мной стоял этот восхитительный мужчина, которого я так хотела, что даже соображать нормально не могла, и смотрел на меня с вожделением, которое, я знала, отражалось и на моем лице и дарило мне удивительное чувство власти. Я не секс-богиня, но в тот момент чувствовала себя «чудо-женщиной». Я не думала ни о том, что нужно похудеть на три килограмма, ни о том, что помада смазалась: я смотрела на себя его глазами и чувствовала себя красивой и привлекательной. Даже шампанское так не опьяняет.

Я вернулась в объятия Майлза, поцеловала его и расстегнула его рубашку, которая последовала за всей моей одеждой – на полу уже собралась целая горка. Его тело было таким же идеальным, как я и думала: гладким, мускулистым, загорелым. Я почувствовала твердое и горячее прикосновение члена к моему бедру, провела рукой вниз по его животу и дотронулась до него – он дрожал, упираясь мне в руку.

– Честно говоря, мы были очень к этому близки, – сказала я Тэнси, – на нас почти не осталось одежды, прямо там был бассейн, бутылка шампанского и все такое. Хотя я никогда не занималась сексом в бассейне. А ты?

– Да. Его очень переоценивают. Вода смывает всю смазку, а из-за хлорки у меня развился ужасный кандидоз. Так что, полагаю, ты чудом избежала опасности.

Я засмеялась.

– Видимо, да. Хотя вокруг было полно шезлонгов, которые бы тоже для этого подошли – люксовые такие, с подушками, не какие-то там пластиковые раскладушки. И, конечно, вся остальная часть дома, куда мы не дошли. Представляешь, секс в спальне украинского олигарха – я бы потом ночами не спала от страха, что он узнает.

– Но этого не произошло, – сказала Тэнси, – почему?

– Я просто подумала, знаешь, в «Извините, что мне не жаль» она советует не слушать тех, кто говорит, что мужчина перестанет тебя уважать, если допустить секс на первом свидании. А если после этого он вдруг начнет тебя игнорировать, значит, это того не стоило… Но я… Наверное, хотела подольше оставаться в предвкушении.

– Даже тогда, когда ты уже буквально стояла там в одном нижнем белье и еле держалась?

– Даже тогда, – я сделала большой глоток вина и вспомнила, как прервала поцелуй Майлза, чтобы сделать то же самое, только из хрустального бокала, а не бывшей банки от варенья. Я окунула палец в холодное игристое шампанское и провела им по груди Майлза, приведя его в дрожь.

– Мы должны остановиться, – сказала я.

– Зачем? – спросил он. – Не заставляй меня останавливаться.

– Боюсь, придется тебя заставить, – ответила я.

Если эта была моя подсознательная проверка, то Майлз прошел ее с наивысшим результатом. Он надел рубашку и, к моему восторгу, оставил пуговицы расстегнутыми. Когда я потянулась за блузкой, он сказал: «Позволь хотя бы посмотреть на тебя», – и я вновь почувствовала прилив силы, как в одной книге, которую недавно читала, где женщины убивали мужчин одним прикосновением, – довольно странно.

И я сказала:

– Думаю, это можно.

Он смотрел и трогал. Мы сидели на одном из стеганых шезлонгов и допивали шампанское, при этом целуясь и лаская друг друга. Он говорил, что хотел со мной сделать, пока я не возбудилась настолько, что оставалось только лечь и позволить ему. Это было так далеко от Ника, с его неловким бормотанием и слюнявыми поцелуями. Но я не поддалась, не перешла границы, которые так деспотично поставила самой себе, и он отнесся к этому с уважением.

Мы допили шампанское и ушли, уничтожив все свидетельства нашего присутствия и возвратив дому его непробиваемую безопасность. Майлз привел меня в знакомый ему ресторан за углом, мы ели сандвичи с лобстером и картошкой фри, пили «Негрони» и болтали. Я рассказала ему о своей первой работе кассиром в коммерческом банке в Ньюкасле, а также о том, как буквально за ночь поняла, что мы с Лиамом не будем вместе, и как трудно было оставить его и всю свою привычную жизнь и переехать одной в Лондон. Я рассказала о своих надеждах накопить за пару лет достаточно денег на квартиру. Майлз рассказал о том, как он начал свой бизнес – такой же «прыжок в неизвестность». Я снова почувствовала, что нас многое связывает. Сердце билось от того, что я на свидании с мужчиной, который мне по-настоящему нравится и которому, надеюсь, нравилась и я.