Извне

— Знаю я, какие у ваших отшельников грибы. Проклятье, тут и впрямь сыро. Посветите-ка вперед, я никак не пойму, где именно мы находимся.

Дервиш повел фонарем вправо, и увиденное в его широком синем луче заставило Бориса вздрогнуть: они и в самом деле стояли на не очень-то и широкой галерее, полукольцом идущей вдоль шершавой стены огромного зала — метрах в сорока от него галерея загадочным образом искривлялась, уходя, похоже, куда-то вниз. Стоило Борису проскочить чуть дальше, и он точно рухнул бы в воду, гниловатый запах которой наконец-то достиг его временно отупевшего носа.

— Здесь никого нет? — спросил он, с предельной осторожностью приближаясь к ничем не огражденному краю галереи.

— Здесь только мы, сэр, — хмыкнул в ответ Дервиш. — В этом можете не сомневаться.

Козак достал из набедренной сумки свой прожектор и посветил вниз. До воды было не менее десятка метров — гладкое черное зеркало стояло под стеной, заполняя собой гигантскую чашу зала. Борис пошевелил лучом. Правее галерея действительно вела вниз, изгибалась, словно лента на ветру, исчезая в недвижном подземном озере.

— И сколько нам придется торчать в этой сырости? — поинтересовался Борис. — Не проще ли было сразу пролезть на тот уровень, где прохлаждаются наши дорогие клиенты?

— Не проще, — хмуро отозвался из мрака голос Тибальда. — Там они наверняка увидели бы нас раньше, чем мы их, а что такое оказаться под огнем в узком коридоре, вы, пожалуй, знаете не хуже меня. Здесь же мы имеем стопроцентное преимущество перед ними — они-то вообще не представляют, что тут уже организован комитет по встрече! И насчет сырости особо волноваться не стоит — как я понимаю, на этой галерее должны быть какие-то камеры временного ожидания.

— Формулировочка у вас, — нервно фыркнул Козак. — Как бы они не оказались для нас камерами временного заключения… что вы на все это скажете, Пауль?

— По левую руку от вас и в самом деле есть несколько помещений, но я лично там ни разу не был. Проверим?

— Светом, я надеюсь, здесь можно пользоваться безбоязненно? А то от вашего «тайника» у меня глаза болеть начинают.

— Нас никто не увидит…

Мысленно вздохнув, Борис подкрутил колесико регулятора на своем фонаре так, чтобы расширить луч, и двинулся вдоль стены. Через несколько метров в белом свете прожектора появился широкий сводчатый проем. Козак подошел ближе и осторожно заглянул вовнутрь. Луч мазнул по серой волнистой стене, выхватил из тьмы нечто, похожее на неглубокую каменную ванну, потом — несколько монолитных каменных скамей, вырубленных, кажется, прямо из породы еще при строительстве комплекса, и нечто вроде стола слева от входа.

Ничего живого в помещении не наблюдалось. Борис приподнял бровь — невесть почему, но «камера ожидания» представлялась ему все же иначе, — и пошел дальше. Прежде чем галерея, точно так же как и сзади, плавно, с непонятным перекрутом по продольной оси, опустилась к воде, он обнаружил еще три точно такие же комнаты и два отверстия входных каналов. Осторожно заглянув в оба, он убедился в их идентичности тому, по которому съезжала вниз его группа.

— Ладно, с этим все, кажется, понятно, — решил полковник, возвращаясь к своим. — Мы все поместимся в одной комнатке — идемте, пора уже, пожалуй, обедать. Кстати, Дзе, а вы не в курсе, часом, на какой в среднем экипаж эти древние мудрецы рассчитывали свои арелиаты?

— Это зависит от расы, — ответил уло, проходя вслед за ним в каменный зальчик. — Людей может быть больше, а кого-то меньше. Точной информации я, к сожалению, не имею, но знаю, что на свете существуют более крупные по размерам разумные, нежели мы. Хотя разум, согласно некоторым теориям, редко развивается на «легких» планетах.

— То есть вы — исключение? — спросил Козак, устанавливая на столе свои фонарь и снимая с плеч ранец.

— Вы уже догадались, — блеснул глазами Дзе. — Что ж, этого следовало ожидать. Да, мои предки появились в мире с относительно низким по вашим меркам тяготением.

— Но все-таки «относительно», — кивнул Борис. — Я вижу, что вам немного тяжело, но ведь не настолько, чтобы вы вообще не могли двигаться. А будь ваша норма где-то 0,6 или еще меньше, вы бы едва шевелились.

— Хотел бы я посмотреть на вас при весе в сто восемьдесят, — вмешался с раздражением Тибальд. — Кстати, вам не кажется, дорогой полковник, что вы сейчас не совсем корректны по отношению к представителю иной расы?

— А у меня вообще сволочной характер, — невозмутимо ухмыльнулся Козак, — можете при случае поинтересоваться у моих подчиненных. И вообще в нашей конторе ангелов не держат из принципа. Зато пленных я голодными не оставляю. Берите сыр, пиво — садитесь, в общем. Кто знает, когда нам случится перекусить в следующий раз?

— Молокопродукты для меня нежелательны, — тихо заметил Дзе и уселся на скамью. — Если у вас найдется что-нибудь вроде ветчины…

— Найдется. А пиво?

— А вот пива тоже не надо, — дернул головой Дзе.