Извращенная Гордость

Я вздрогнула, мое горло сжалось, в то время как мое тело пульсировало от предательского удовольствия. Наконец я оторвала взгляд от платья и посмотрела на Римо — моего похитителя, моего врага, мою погибель ... и все же, несмотря на то, что он отнял у меня, ненависть была не единственным чувством моего слабого, идиотского сердца. Но эту истину я унесу с собой в могилу.

— Я ненавижу тебя, — прошептала я, как будто произнесла эти слова вслух.

Римо смотрел мне прямо в глаза, переполненный эмоциями, его губы изогнулись в мрачной улыбке, потому что он знал. Он придвинулся ближе, скользя языком по складке моих губ.

— Нет ничего слаще твоих губ, даже когда они извергают ложь, Ангел.

Его следующий толчок пришелся глубоко, и я не смогла сдержаться. Ослепляющее наслаждение пронеслось по моему телу. Мои губы приоткрылись, но я проглотила крик. Я бы не отдала его Римо. Не сегодня. Он укусил меня за горло, и сила моего оргазма удвоилась. Стон вырвался из моего горла. Он не мог позволить мне даже этой маленькой победы. Его собственное лицо исказилось от напряжения, когда он продолжал толкаться, сгибая плечи.

Он нежно поцеловал меня в губы, потом в ухо, и я знала, что он произнесет слова, предназначенные для того, чтобы сломать, слова, худшие, чем любая пытка. Я знала это с того момента, как увидела его холодное лицо этим утром.

— Ты хотела знать, почему мне нужно, чтобы ты надела свадебное платье, — прохрипел он, когда его толчки стали менее контролируемыми.

Моя грудь сжалась от ужаса. Римо снова поцеловал меня в ухо.

— Видишь ли, я договорился о встрече с Данте сегодня вечером и обещал вернуть тебя. Данило тоже будет там, и я подумал, что он будет рад наконец увидеть тебя в свадебном платье. Даже если я украду то, что ты ему обещала.

Шок и ярость обрушились на меня, и я сильно ударила Римо. Он схватил мое запястье и вдавил его в матрас над моей головой, когда он снова вошел в меня, глаза снова и снова заявляли на меня права, принимая больше с каждым толчком. Но он больше не мог отгораживаться от меня, потому что я тоже претендовала на часть его.

Его тело напряглось, извиваясь от удовольствия, и, как всегда, мое собственное предательское тело снова подчинилось ему. Я вскрикнула.

Римо переплел наши пальцы, вдавливая их глубже в матрас, когда его рот нашел мой для поцелуя, полного гнева и доминирования. Когда он, наконец, затих на мне, мои глаза переместились на платье.

— Ты моя, Ангел. Телом и душой, — прохрипел он. И да поможет мне Бог, он говорил правду.

• ── ✾ ── •

Когда я снова надела платье, мне показалось кощунством носить что-то такое чистое и белое. Мурашки пробежали по моей коже, когда тяжелая ткань опустилась на мои ноги. Я уставилась на слои тюля, пятна крови и дырки. Я действительно выбрала это платье? Чувствовала ли я себя в нем комфортно?

Римо сурово посмотрел на меня.

— Я до сих пор помню, как впервые увидел тебя в нем.

Я ничего не сказала.

Римо потянулся к моему обручальному кольцу на тумбочке, и волоски у меня на шее встали дыбом. Он остановился прямо передо мной и взял мою руку, затем надел кольцо с кривой улыбкой.

— Это означает, что ты принадлежишь Данило, не так ли?

Я смотрела на него яростно, непреклонно, потому что он знал, что метка, которую он оставил, была глубже, чем дорогое кольцо. Что-то промелькнуло в глазах Римо, промелькнуло в его суровой маске, но он все еще держал меня за руку. Он резко отпустил меня и отступил назад.

— Данило будет рад вернуть тебя.

— Я уже не та девушка, какой была раньше.

Взгляд Римо ударил меня, как кувалда, но он ничего не сказал, хотя я хотела ... нуждалась.

• ── ✾ ── •

До самого конца я была уверена, что Римо меня не отдаст. Я продолжала отрицать правду, пока не столкнулась с результатом своих грехов: измученными лицами моей семьи и жениха.

Они ждали на заброшенной стоянке. Папа, Данте, Данило. Сэмюэля там не было, и я знала, что он был не в состоянии. Позади них на земле лежал связанный человек, вероятно, отец Фабиано. Он лежал ко мне спиной, так что я не была уверена.

Их взгляды были прикованы к одному из зданий, и когда Римо вытащил меня из машины, я поняла, почему. Нино сидел на крыше в качестве снайпера. Фабиано тоже вышел из машины, держа пистолет наготове.

Римо отвел меня на несколько шагов от машины. Потом остановился.

— Ты поступил очень опрометчиво, напав на нашу территорию, Данте, — сказал он любезно, крепко сжимая мое бедро и прижимая меня к своему телу.

Мой взгляд задержался на земле, потому что чувство вины лежало на моих плечах так тяжело, что я не могла найти в себе мужества встретиться взглядом с людьми, которые пришли спасти меня. Белая ткань моего платья, казалось, издевалась надо мной, и я сосредоточилась на пятнах крови.