Извращённое чувство

Мой отец просил меня не создавать публичные профили в социальных сетях. Он считает, что дочь миллиардера, которого называют одним из самых влиятельных людей в мире, не должна привлекать к себе лишнее внимание.

Лично я никогда не испытывала желания изо дня в день сидеть за телефоном, поэтому безропотно согласилась, предпочитая находиться за объективом фотоаппарата, а не в приложениях социальных сетей.

Но теперь мои пальцы зависли над кнопкой регистрации, дрожа от нерешительности. Я даже не уверена, что смогу найти профиль Эйдана. Но мне хочется хотя бы видеть, что он публикует, чтобы чувствовать себя частью его жизни, даже когда он так далеко, в Египте.

Представляю, как Эйдан, должно быть, переживает и сходит с ума. Или, возможно, люди Джулиана сообщили ему, что всё в порядке. Но если они передают ему информацию, то ничто не мешает им рассказать ему о помолвке, и мысль о том, что Эйдан узнает об этом таким образом, не зная всей истории, вызывает у меня отвращение.

Но это все моя вина. Некого винить, кроме себя.

Мне следовало быть умнее в своих решениях.

Иронично, что теперь, когда меня загнали в угол, и выхода нет, я нашла в себе смелость рассказать правду. Но теперь уже слишком поздно. Я не хочу подвергать жизнь Эйдана риску.

Хотя у меня нет конкретных доказательств, мне кажется, что Джулиан каким-то образом причастен к смерти Александра.

Сколько ещё людей он убил? Убьёт ли он меня? Моего отца?

Я не могу так рисковать.

Но я паникую.

Мой отец с лёгкостью поверил, что мы с Джулианом влюблены друг в друга и что он — мужчина, за которого я хочу выйти замуж. Я всё ещё не могу прийти в себя от осознания того, что его даже не волновало это настолько, чтобы разозлиться.

Интересно, как бы он отреагировал, если бы у Джулиана не было денег?

Часть меня надеялась, что отец увидит меня насквозь. Он знает меня с самого рождения, и, возможно, он должен знать меня лучше, чем кто-либо другой. Но, возможно, это моя вина, что я столько лет скрывала от него свою настоящую сущность, просто чтобы не видеть его реакцию, если ему не понравится то, кем он меня увидит.

Снаружи моей комнаты раздаётся стук, и я отдёргиваю руку от ноутбука. Закрываю его, не желая, чтобы кто-нибудь увидел, чем я занимаюсь, и быстро иду к двери. Я хватаюсь за ручку, приоткрываю дверь и смотрю в образовавшуюся щель.

Джулиан стоит с другой стороны, рукава его чёрной рубашки на пуговицах закатаны до локтей, а руки прижаты к дверной раме. У меня внутри всё сжимается, и я тяжело вздыхаю, злясь на своё тело за то, что оно всегда выдаёт меня, когда дело касается его.

— Пора собираться, принцесса, — говорит он.

Я полностью открываю дверь и отхожу в сторону.

— Не называй меня так, — резко отвечаю я. — Что значит «собираться»?

— Я имею в виду, возьми несколько коробок и сложи в них всё, что хочешь сохранить. Затем заклей коробки скотчем. Я бы посоветовал также использовать маркер, чтобы пометить, что куда класть, но если ты хочешь жить в беспорядке, кто я такой, чтобы тебя останавливать.

Я хмурюсь и скрещиваю руки на груди.

— Я знаю, как упаковывать коробки, Джулиан. Я спрашиваю, зачем мне собирать вещи?

— Ты думала, я позволю своей жене жить не в моём доме? — он делает шаг вперёд, а я, спотыкаясь, отступаю назад. — Спать не в моей постели?

Меня охватывает отвращение.

— Я никогда не буду спать с тобой.

Он хмурится, прижимая руку к груди.

— Моё сердце разбито.

— И я не твоя жена.

Он поднимает бровь.

— Пока.

Огонь струится по моим венам, и я бросаюсь вперёд. Моя рука ударяет его по лицу, прежде чем я успеваю себя остановить. Ожог проходит через мою ладонь, когда он резко поворачивает голову в сторону.

Я ахаю, прикрываю руку и отступаю назад, чтобы увеличить расстояние. Страх распространяется по моим мышцам, пока меня не парализует. Я не могу поверить, что сделала это. Я никогда в жизни никого не била.

Джулиан тихо смеётся, его лицо всё ещё повёрнуто в сторону, чёрные пряди волос спадают ему на лоб. Он поднимает руку и большим пальцем вытирает маленькую красную капельку, выступившую в уголке его губы от пореза, оставленного моим кольцом.

Он медленно поворачивается ко мне, подносит тот же большой палец ко рту и слизывает кровь.

Фу.

В голове у меня вертится фраза «Прости», хотя я не чувствую за собой вины. Это стало привычкой, но каким-то образом я сдерживаю свои слова.

Всё происходит в мгновение ока. Джулиан стремительно приближается, хватает меня за плечо так, что кровь перестаёт циркулировать, тащит в мою комнату и бросает на кровать.

Я подпрыгиваю на матрасе, дыхание перехватывает, сердце бешено стучит в ушах. Все нервы напряжены до предела, когда я упираюсь в кровать пятками и локтями, пытаясь отодвинуться как можно дальше. Он продолжает приближаться, пока его колено не упирается в край матраса. Тогда он хватает меня за лодыжки и тянет, пока я не оказываюсь под ним.