Извращённое чувство

Моя Nonna²⁴, которая никогда не покидала Италию, называла меня patatino, своей маленькой картошкой, всякий раз, когда я разговаривал с ней по телефону.

Она была единственным хорошим человеком в моей жизни, и хотя я так и не смог встретиться с ней лично, её смерть стала для меня тяжёлым ударом. Я умолял отца отпустить меня на похороны, но он даже слышать об этом не хотел, да и денег у нас не было.

Это был один из первых случаев в моей жизни, когда я дал себе обещание, что никогда не буду испытывать финансовых трудностей.

Я протягиваю руку к Ясмин, переплетаю наши пальцы, не обращая внимания на то, что это прикосновение вызывает у меня лёгкую дрожь, и поднимаю её руку, чтобы запечатлеть поцелуй на тыльной стороне её ладони.

— Ты учишь итальянский только ради меня? Я тронут.

Дверь кабинета Энтони распахивается, и он выходит наружу. Его голубые глаза-бусинки смотрят то на меня, то на Ясмин, то на двух других людей, которые находятся с нами. Он кивает.

— Всё готово.

— Отлично, — говорю я, увлекая Ясмин в его кабинет.

— Где мой отец? — шепчет она, наконец, снимая солнечные очки и оглядываясь по сторонам.

— Дома, полагаю. Это дело его не касается.

Как и в прошлый раз, её ногти впиваются в мою ладонь, пока не оставляют на ней следы.

Я стараюсь сдержать стон от боли и сжимаю её руку сильнее, пока её кожа не становится бледной. Я наклоняюсь к ней, чтобы прошептать на ухо: — Осторожно, — и отпускаю её руку.

Подойдя к столу Энтони, я смотрю на новое блестящее свидетельство о браке. Затем беру ручку и протягиваю ей.

— Ты можешь организовать свадьбу своей мечты и попросить его повести тебя к алтарю. Но это касается только нас.

Она смотрит на меня, переводя взгляд с ручки на свидетельство о браке, лежащее на столе. Я обхватываю её свободной рукой за запястье, удерживая на месте.

— Со временем ты меня простишь. Я просто не мог ждать ни минуты, чтобы соединить наши судьбы. Пока смерть не разлучит нас.

Она вздыхает, забирает ручку из моих рук и поворачивается к документу.

Моё сердце колотится, ударяясь о рёбра, когда она наклоняется, слегка выгибая спину, готовая стать моей.

Не знаю, чего я ожидал, когда она появилась здесь, но точно не этого. Я рад, что всё проходит гладко, но я не настолько наивен, чтобы не заметить её покладистость, которая заставляет меня напрячься. Однако звук, с которым чернила ложатся на бумагу, никогда не был таким приятным.

Мы становимся ещё на шаг ближе к тому, чтобы «Sultans» стали моими, как и Ясмин. Она подписывает своё имя, а затем поднимает на меня взгляд, и её лицо мрачнеет.

Она сжимает челюсти, и я улыбаюсь ей.

— Что теперь? — спрашивает она.

Я улыбаюсь.

— Мы поженимся, Gattina.

Энтони стоит впереди с вытянутым и мрачным лицом, проводя, наверное, самую быструю церемонию в истории Нью-Йорка.

Ясмин открывает рот, когда я достаю канареечно-жёлтый бриллиант весом 8,92 карата и надеваю его ей на палец вместе с кольцом c дорожкой из бриллиантов. Сохраняя невозмутимое выражение лица, она надевает простое чёрное кольцо на мой палец. Но чувствую, как дрожат её руки.

Когда я приближаюсь, то убираю от лица её густые чёрные волосы.

— Это та часть, где я должен поцеловать невесту?

На самом деле я не хочу этого делать, но она была такой послушной и покорной всё время, что провела здесь, и какая-то часть меня хочет увидеть, как сильно она может разозлиться. Я хочу разжечь тот огонь, который мне так нравится ощущать, просто чтобы представить все способы, которыми я хотел бы его погасить.

Она проводит руками по моему торсу, отчего мои мышцы напрягаются. Я борюсь с желанием оттолкнуть её, когда она кладёт пальцы мне на грудь. Смотрю на неё сверху вниз, моё тело напряжено, как доска, нервы на пределе от того, что кто-то прикасается ко мне. Я делаю глубокий вдох, и она ухмыляется, приподнимаясь на цыпочки. Если бы я не был так внимателен, то подумал бы, что она наслаждается этим, но я вижу вспышку гнева в её глазах прямо перед тем, как её губы встречаются с моими.

Мои нейронные связи активируются с невероятной силой, почти болезненно, но я преодолеваю это ощущение и обхватываю её за талию, притягивая ближе. Мои зубы впиваются в её нижнюю губу, чтобы удержать её рядом.

Её губы приоткрываются, и я вдыхаю её дыхание, словно украденный воздух.

Наши глаза широко распахнуты, и мы оба не хотим уступать в этой битве желаний. Мой язык скользит по её языку, и она напрягается, но позволяет ему двигаться. И когда я углубляю поцелуй, погружаясь в сладкий вкус её губ, её веки начинают трепетать, прежде чем полностью закрыться. Её тело расслабляется в моих объятиях, и она начинает целовать меня в ответ.

У меня внутри всё переворачивается, член становится таким твёрдым, что начинает болеть, и я сжимаю в кулаке ткань её платья. Впервые в жизни я понимаю, что не могу подойти достаточно близко. Это застаёт меня врасплох, и мне следовало бы насторожиться, воспринимать это как сигнал опасности, но вместо этого я теряюсь от новых ощущений, когда кто-то прикасается ко мне, и мне не противно от этого.