Извращенное притяжение

— Твоя семья не возражает, чтобы мы были вместе? — спросила она.

— Римо никогда не играл по правилам. Он доверяет мне, поэтому принимает мой выбор. Конечно, в твоем присутствии он никогда не станет делиться подробностями дел, имеющими отношения к Братве, но он не помешает мне быть с тобой. Моя главная работа это гонки, и так оно и останется. Не похоже на то, что я стою во главе бизнеса Каморры в Лас-Вегасе. Мне даже не нужно там жить.

Она усмехнулась.

— Гонки одно из самых важных твоих занятий, и как ты можешь быть уверен, что будешь счастлив, живя кочевой жизнью вечно?

— Мы что-нибудь придумаем, и мне все равно как, но я тебя не брошу, слышишь?

Динара сделала шаг назад, но я последовал за ней. Я не позволю ей сделать это.

— Не усложняй нам задачу больше, чем нужно. Я не стану рисковать твоей жизнью.

— Мне все равно. Это моя жизнь и мое решение. И я готов рискнуть, потому что то, что у нас есть, оно того стоит.

— Ты не можешь принимать решение в одиночку, а для меня риск не стоит того, Адамо. И на кону не только твоя жизнь. Этот конфликт может поставить под угрозу жизнь моего отца, Димы и всей семьи. Ничто не стоит таких рисков, и уж тем более отношения, основанные на чем-то столь извращенном, как месть и жажда крови.

Она сделала движение, будто хотела повернуться и пойти к своей машине, но я схватил ее за запястье и притянул к себе. Она не сопротивлялась, но в ее глазах мелькнуло отчаяние.

— Отпусти меня. Ты должен принять мое решение. И давай будем честны, через год или, может быть, меньше ты найдешь себе новую девушку, с которой тебе будет комфортно, с кем-то, кто не имеет за спиной русской мафии или, кто так же испорчен, как я.

— Мне нравится твой багаж и твой вздорный мозг. Я хочу тебя, и никого больше.

Я наклонил голову и страстно поцеловал ее, и на мгновение она ответила мне тем же страстным поцелуем, только подпитываемым отчаянием, а затем вырвалась.

— Все кончено, Адамо. Прими это. Двигайся дальше. Вот что я сделаю, — она заковыляла к машине.

— Возвращение к прежней жизни включает в себя воссоединение с Димой? — спросил я, ревность бушевала в моем теле.

Блядь. Мне захотелось вонзить нож в глупое лицо Димы. Он делал вид, что занят своим телефоном, но я на это не купился. Он внимательно следил за тем, что происходит между мной и Динарой.

Динара напряглась, но, когда посмотрела на меня, выражение ее лица было холодным.

— Возможно. Но с этого дня это не твое дело.

Она распахнула дверцу своей Тойоты.

— Ты не можешь убежать от того, что у нас есть, Динара. Мы оба знаем, что эмоции, темные или светлые, следуют за тобой, куда бы ты ни пошла.

Динара запрыгнула в машину и захлопнула дверцу. Она повернулась к Диме и что-то сказала. Он мельком взглянул в мою сторону. Он не выглядел торжествующим, но мне все равно хотелось его убить. Взревел мотор, и Тойота Динары умчалась прочь, оставив за собой лишь облако пыли.

— Блядь! — прорычал я, глядя ей вслед.

Мое дыхание было тяжелым, а сердце бешено колотилось в груди. Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Мне нужно подумать. Прямо сейчас моим первым порывом было взять наш самолет Каморры и полететь в Чикаго, чтобы всадить пулю в голову Григория и в голову каждого ублюдка, который думал, что сможет удержать меня подальше от Динары.

Сделав еще несколько глубоких вдохов, я достал телефон и позвонил Римо. Обычно именно к Нино я обращался за советом. В конце концов, он голос разума.

— Мне нужен твой совет, — перебил я его.

— Я думал, Нино твой лучший советник.

Я ничего не ответил. Конечно, Римо надавит пальцем на рану.

— То, что ты выбрал меня, чтобы дать тебе совет, говорит мне, что ты уже принял решение и нуждаешься в поддержке для иррационального и эмоционально заряженного начинания, которое Нино не одобрил бы.

— Ненавижу, что ты так хорошо разбираешься в людях, — пробормотал я.

Он, как всегда, был прав.

— Полагаю, речь идет о Динаре. Вы с ней завершили свой список, поэтому вам нужно заново оценить причины, по которым вы хотите быть вместе.

— Звучишь, как Нино.

— Никто не получал логических советов от Нино чаще, чем я. Я могу предвосхитить его советы, даже не разговаривая с ним.

— И все же ты всегда делаешь все, что хочешь.

— Как раз то, что ты имеешь в виду, — сказал он с мрачным весельем.

— Динара положила конец нашим отношениям, потому что ее отец угрожал моей жизни. — я замолчал.

Я уже не был ребенком, но Римо еще не успел привыкнуть к этому.

— Он знал? — спросил Римо голосом, от которого у меня зазвенели тревожные колокольчики.

— Я не хочу, чтобы ты с ним разбирался. Это моя проблема, Римо. Твое участие может навсегда покончить с Динарой. Я решу вопрос с Григорием.

— Если Григорий прикоснется к тебе, он заплатит за последствия, Адамо. Ты мой брат, и я разорву его русскую задницу на куски, если он притронется к тебе.

Это способ Римо показать, что он заботится обо мне. Теперь я это знал, но не мог допустить.

— Я все улажу. Если я хочу вернуть Динару, мне придется показать ей, насколько я серьезен.

— Твой план лететь в Чикаго?