Извращенные Эмоции (ЛП)

— Запри его в комнате с несколькими проститутками, чтобы они могли трахнуть его.

Адамо толкнул Савио в плечо.

— Заткнись! Мне не нужны твои шлюхи.

— Если ты хочешь быть настоящим Фальконе, ты не можешь быть чертовой девственницей. Это жалко. Или, может, ты педик?

Адамо вскочил и бросился на Савио. Они оба упали на пол и стали биться. Адамо еще не бился в клетке, как Савио, так что, с его стороны было неразумно нападать.

Римо покачал головой, но не вмешался. Я подошел поближе, чтобы лучше видеть, если дела пойдут слишком плохо. Савио взял верх и оседлал Адамо, сильно ударив его раз, другой, а затем поднял руку для следующего удара. Я сделал шаг вперед, чтобы остановить его, но Римо перепрыгнул через диван, приземлился рядом с Савио и схватил его за воротник, прежде чем стащить с Адамо и оттолкнуть. Савио приземлился на диван, тяжело дыша и пытаясь встать.

— Оставайся там, — приказал я.

В его глазах был вызов, прежде чем он кивнул и откинулся на спинку кресла. Адамо лежал на спине, с красным лицом и разбитыми губами. Его трясло, но он не пытался встать. Римо склонился над ним и протянул руку. Адамо не взял ее, только свирепо посмотрел.

— Адамо, — сказал Римо. — Не испытывай мое чертово терпение.

Адамо принял руку Римо и тот помог ему подняться. Адамо поморщился, затем, бросив последний взгляд на Савио, бросился к французским дверям и выбежал наружу.

— Черт, может, он и вправду любит парней, — сказал Савио, морщась.

Затем его глаза расширились. Иногда, когда мы уезжали по делам, он умудрялся вести себя как мужчина, но в такие моменты становилось ясно, что семнадцать ему исполнится только через месяц. В его возрасте, мы с Римо уже были закалены годами, проведенными на улице. Я не был уверен, были ли мы когда-нибудь подростками.

— Ты убьешь его?

Римо заглянул Савио в лицо.

— Мы братья. Мы будем поддерживать друг друга. Мне все равно, нравится ли Адамо трахать коз, уток или мужчин. Он наш брат.

Савио медленно кивнул.

— Он чертовски раздражает. Если секс с парнем делает его более терпимым, я могу жить с этим.

Римо фыркнул. Потом повернулся ко мне.

— Поговори с ним. Ты единственный, кто может разобраться с этим.

Я направился в сад, следуя за запахом дыма, к одному из шезлонгов у бассейна. Адамо сгорбился и курил обычную сигарету. С момента последнего предупреждения Римо, он не прикасался ни к чему более крепкому. Мне было любопытно, как долго это продлится. Я вырвал окурок у него изо рта и бросил в бассейн.

— Никаких наркотиков.

— Это сигарета, а не травка или героин, — пробормотал он.

Я придвинул к нему стул и сел напротив.

— Что происходит?

Он сверкнул глазами.

— Ничего.

— Адамо, если хочешь, чтобы с тобой обращались как со взрослым, ты должен вести себя как взрослый. А теперь скажи мне, почему ты так себя ведешь.

Его взгляд опустился на кроссовки.

— Я не хочу трахаться ни с проститутками, ни со стриптизершами, которых вы приводите домой.

— Это стало очевидно, когда ты напал на Савио. Что я говорил тебе о борьбе?

— Атакуй, только если уверен, что сможешь победить противника.

— Ты не можешь победить Савио. Пока нет.

— Я никогда не буду так хорош, как вы все. Мне не нравится причинять людям боль, как вам.

Я так и думал. Адамо никогда не был жестоким ребенком.

— Ты сильный и хороший боец. Тебе не нужно наслаждаться болью или убийством, чтобы быть хорошим в этом.

Он с трудом сглотнул.

— Я не хочу снова убивать.

Он убил своего первого человека во время нападения на Арену Роджера, и в отличие от Римо, Савио и меня, его первое убийство преследовало его.

— Ты привыкнешь к этому.

— Может, я не хочу к этому привыкать, — пробормотал он. — Я не такой, как вы.

— У тебя есть время, — сказал я. Нет смысла обсуждать это сейчас. До четырнадцатилетия оставалось еще пять месяцев, и до тех пор, он не будет принят. — Что тебе не нравится в девушках, которых мы с братьями приводим домой?

Он напрягся и вскинул голову.

— Я не гей.

Я смотрел на него, но его лицо оставалось в тени, что еще больше затрудняло чтение.

— Римо не стал бы наказывать тебя за это. Мы братья, Адамо. Ничто этого не изменит, — Адамо закусил губу и поморщился. — Мне придется зашить рану.

Он кивнул.

— Я не гей, — я наклонил голову, но он продолжал, без дальнейших побуждений. — Мне не нужна проститутка, потому что вы им даже не нравитесь. Они трахаются с вами, потому что вы их боссы или потому что они боятся. Я не хочу этого. Я хочу девушку, которая полюбит меня и захочет быть со мной.

— В нашем мире это трудно найти.

— Потому что ты не ищешь. Фабиано нашел Леону.

— Да, но до этого у него было много девушек.

Адамо пожал плечами.

— Я не хочу, чтобы меня заставляли спать с проститутками.

— Ни Римо, ни я не станем тебя принуждать.

— Серьезно?

— Серьезно.

Я не мог понять рассуждений Адамо. Он был подростком. В какой-то момент его сексуальное влечение будет слишком сильным, чтобы ждать кого-то, о ком бы он заботился, даже более, того, кто бы заботился о нем.

— Но, Адамо, мы же Фальконе. Люди всегда ведут себя по-разному вокруг нас. Трудно найти кого-то, кому можно доверять.

— Разве ты не хочешь понравиться своей будущей жене?