Извращённая любовь

Я запустила руку под его рубашку, желая исследовать просторы гладкой кожи и твердых мышц под моими пальцами. Все мое тело пульсировало от потребности, а возможность того, что кто-то может войти к нам в любой момент, еще больше усиливала мое возбуждение. Это был всего лишь поцелуй, но он казался гораздо более незаконным. Опасным.

Алекс застонал. Его рот снова захватил мой, и поцелуй стал яростным. Желающим. Голодным. Он был безжалостен в своем вторжении в мои чувства, его прикосновения были такими горячими и собственническими, что впечатались в мою кожу, и я отдалась ему без малейшего сопротивления.

Я была на грани того, чтобы расстегнуть его ремень, когда он отстранился с такой силой, что я попятилась вперед, дезориентированная внезапной потерей контакта. Мой клитор пульсировал, а кожа была настолько чувствительной, что даже дуновение воздуха заставляло меня дрожать. Но когда туман ощущений рассеялся, я поняла, что Алекс смотрит на меня.

- Блядь.-  Он провел рукой по лицу, нахмурившись так яростно, что взрослые мужчины вздрогнули бы. - Блядь, блядь, блядь.

- Алекс...

- Нет. О чем, черт возьми, ты думала? - выдохнул он. - Ты думала, что мы будем трахаться на кухне, пока твои друзья в другой комнате?

Жар опалил мои щеки.

- Если это из-за Джоша...

- Дело не в Джоше. - Алекс ущипнул себя за переносицу и медленно выдохнул. - Не совсем.

- Тогда в чем дело? - Он хотел меня. Я знала, что он хотел; я чувствовала это, и я говорю не только об огромной выпуклости в его брюках. Да, Джош попытался бы убить нас обоих, если бы узнал, что произошло, но он не смог бы злиться на нас вечно. Кроме того, он не возвращался в Вашингтон до Рождества. У нас было время.

- Я. И ты. Вместе. Это не сработает. - Взгляд Алекса усугубился. - Какие бы фантазии о нас ни крутились в твоей хорошенькой головке, убей их. Этот поцелуй был одноразовой ошибкой. Он больше никогда не повторится.

Я хотела умереть от стыда. Я не была уверена, что было бы хуже - Алекс не поцеловал меня в ответ или он поцеловал меня в ответ и сказал эти слова. Мне хотелось возразить, но я исчерпала свой лимит смелости на сегодня. Мне потребовалось чертовски много, чтобы поцеловать его первой, а девушка может бросаться на парня столько раз, пока это не станет унизительным.

- Хорошо. - Я взяла случайную тарелку в раковине и стала мыть ее, не в силах смотреть ему в глаза. Мое лицо было таким красным и я думала, что взорвусь. - Я поняла. Давай притворимся, что этого никогда не было.

- Хорошо. - Алекс звучал не так радостно, как я ожидала.

Мы работали в тишине, лишь звенел фарфор.

- Я пытаюсь спасти тебя, Ава, - сказал он ни с того ни с сего, как только мы закончили мыть посуду и я приготовилась бежать.

- От чего? - Я отказывалась смотреть на него, но краем глаза видела, что он наблюдает за мной.

- От себя.

Я ничего не ответила, потому что как я могла объяснить человеку, решившему спасти меня, что я не хочу быть спасенной?

Глава 20

Алекс

Я был на тропе войны, и все обходили меня стороной, пока я шел по коридору к лифтам. Мой новый помощник, которого я нанял после увольнения  дочери конгрессмена за утечку номера моего мобильного телефона генеральному директору Gruppmann, притворился, что разговаривает по телефону, когда я проходил мимо, а остальные сотрудники не отрывали глаз от экранов своих компьютеров, словно от этого зависела их жизнь.

Я их не винил. Всю прошлую неделю я отрывал людям головы направо и налево.

Некомпетентные, все до единого.

Я отказывался рассматривать любую другую причину, по которой я был таким раздраженным после своего дня рождения, особенно если этой "другой причиной" были пять футов и пять дюймов с черными волосами и губами, которые на вкус были слаще греха.

Я проигнорировал двух людей, которые выскочили из лифта увидев меня, и нажал на кнопку вестибюля.

Этот гребаный поцелуй. Он запечатлелся в моей памяти, и я стал думать о нем , о вкусе и ощущениях Авы в моих объятиях , гораздо чаще, чем следовало. Благодаря "дару" моей памяти, я переживал те несколько минут на кухне Ральфа, как наяву, каждую ночь в душе, крепко обхватив член кулаком и грудь пылала от ненависти к себе.

С того вечера я не видел и не слышал об Аве. На этой неделе она пропустила наши занятия по подготовке к плаванию, и я даже ничего не слышала о ней напрямую. Это Джулс написала сообщение, что Ава занята.

Ее отсутствие беспокоило меня больше, чем я хотел признать.

Я сел в машину и задумался. Раз. Два. Три. Четыре. Я постукивал пальцами по рулю, разрываясь, пока наконец не стиснул зубы и не настроил GPS на галерею МакКанн в Хейзелбурге.

Через девятнадцать минут я вошел в галерею, окинув взглядом бледный деревянный пол, висящие на белых стенах картины в рамках и полдюжины хорошо одетых посетителей, бродящих по залу, прежде чем остановиться на брюнетке за прилавком.

Ава обслуживала покупателя, ее лицо оживилось, а улыбка стала яркой, когда она сказала что-то, что вызвало ответную улыбку женщины. Она умела пробуждать радость в других.