Извращённая любовь

Но после того, как я увидел, что сделали эти люди, мне захотелось мучить их медленно. Бесконечно.

Но я не мог. Если бы я вышел, они бы убили и меня, и не было бы никакой мести. Никакой справедливости.

Кап. Кап. Капкапкап.

Кровь пошла быстрее. Я не мог отвести взгляд, когда второй мужчина снова поднял пистолет и выстрелил.

Один выстрел. Это было все, что требовалось.

Смаджес впал в бешенство. Он набросился на мужчин, шипя и царапаясь. Один из них выругался и попытался ударить его ногой, но он вовремя увернулся.

- Забудь об этой чертовой кошке, - огрызнулся второй мужчина. - Давай закончим работу и уберемся отсюда.

- Я чертовски ненавижу животных, - с отвращением пробормотал первый мужчина. - Эй, разве он не сказал, что есть еще один ребенок? Где этот сопляк?

- Не здесь. - Его собеседник огляделся вокруг, его взгляд скользнул мимо камина и остановился на маленькой, причудливой нефритовой статуэтке на приставном столике. - В лагере или что-то в этом роде.

- Черт, я никогда не был в лагере. Ты когда-нибудь был в лагере? Я всегда хотел...

- Заткнись.

Они пронеслись по гостиной, растащили самые ценные вещи и засунули свои грязные руки в мои семейные вещи, прежде чем они наконец ушли, и наступила тишина.

Мое дыхание хрипело в тишине. Я ждал и ждал. Когда я убедился, что они не вернутся, я толкнул тяжелую дверь прохода, лицо покраснело от усилий, и, спотыкаясь, направился к телам в гостиной.

Мама. Папа. Нина.

Я должен позвонить в полицию. Я также знал, что не должен нарушать место преступления, но это была моя семья. Это был последний шанс обнять их.

Так я и сделал.

Мое дыхание замедлилось, голова прояснилась.

Я должен чувствовать злость.

Я должен чувствовать грусть.

Я должен что-то почувствовать.

Но я не чувствовал. Я вообще ничего не чувствовал.

Давление когтей на мою шею усилилось. Я не смог защитить их. Люди, которых я любил больше всего на свете, я был бесполезен. Беспомощным. Трусом.

Я мог мстить сколько угодно, но это не изменит того факта, что их больше нет, а я здесь. Я был испорченный. Если и было доказательство того, что у Вселенной больное чувство юмора, то это было именно оно.

- Мне нужно идти, - сказал мой дядя, приглаживая рукой галстук. - Я встречаюсь со старым другом. Ты останешься на выходные?

Я отмахнулась от воспоминаний и кивнул.

- Отлично. Сыграем в шахматы, когда я вернусь, а?

Мой дядя был единственным человеком, который мог потягаться со мной в шахматах.

- Конечно. - Я потер большим пальцем рану на руке. - С нетерпением жду этого.

***

После ухода дяди я провел час в домашнем спортзале, отрабатывая свое разочарование, но что-то не давало мне покоя.

Что-то, что сказал Иван, и то, как он это сказал...

Я генеральный директор, так что у нее не было особого выбора.

Какого черта дядя проверял меня, и почему он так сильно хотел знать мое расписание, что угрожал Каролине за информацию? Она была хорошей помощницей и не разгласила бы информацию, если бы не было необходимости.