Извращённое Королевство (ЛП)

        Папе необходим этот союз.

        Мне больно думать о том, чтобы убить все его надежды сразу. Мне нужно гораздо больше мужества, чем у меня есть сейчас.

        Согласившись подумать, я удаляюсь в свою комнату.

        Бросая рюкзак на стул, я ложусь на кровать. Включаю айпод, и воздух наполняется песней Another Place — Bastille.

        Как лучше всего отказаться от предложения отца, не будучи полной сукой? В любом случае, он потеряет Эрла Астора и, возможно, даже будет классифицирован как враг высшим классом общества.

        Папа потратил много энергии на это возвращение. Черт, он воскрес из мертвых. Я не могу просто так разрушить его усилия.

        Ах.

        Это сбивает с толку.

        Мне нужна чашка горячего шоколада, для успокоения. Ох, и мои лекарства. Тетя позвонит мне через несколько минут и прочитает лекцию, если узнает, что я их не приняла.

        Мое сердцебиение участилось за последние пару дней. Придется сдаться и навестить доктора Альберта.

        Пожалуйста, не заставляй врача предложить операцию. Мысль о другом приводит меня в ужас до чертиков.

        Мой телефон вибрирует по дороге на кухню.

        Сердце громко бьется при мысли, что это может быть Эйден. Что бы он сказал, если бы узнал? На самом деле, я знаю, что он скажет.

        Он попросит меня отказаться, и, если я не смогу, он сделает это за меня.

        Эйдена не волнует благополучие отца или то, насколько потеря поддержки Эрла Астора опустошит его.

        Эйден бесстыден в том, чего он хочет, и не выше того, чтобы показать миру средний палец.

        Мой желудок сжимается, когда определитель номера не оказывается Эйденом.

        Лёгок на помине.

        Я провожу пальцем по экрану.

        — Привет, Ронан.

        — Привет, невестка. — его игривый тон высвобождает часть страха, поселившегося у меня в груди.

        — Сейчас не время шутить.

        — Кто сказал, что я шучу? Отец только что сказал, что я женюсь на тебе. Я сорвал джекпот! Подумай о том, сколько у нас будет секса втроем, Элли. Даже Кимми будет рада присоединиться, если ты будешь моей женой. Le paradis est juste ici — Рай прямо здесь.

        Я прищуриваюсь, будто он может меня видеть.

        — Почему у тебя такой счастливый голос?

        — Потому что я счастлив! Я представлял себе выражение лица Кинга, когда он узнает, что ты моя невеста. — он напевает. — Думаешь, я смогу заснять выражение его лица на камеру, прежде чем он отрубит мне голову топором?

        Я невольно улыбаюсь.

        — Вероятно, нет.

        — Тогда я попрошу Найта или Нэша. Я оставлю после себя наследие. Ох, и целое состояние. Ты будешь одной из тех смертельно богатых вдов, которые одеваются в черное и имеют трех черных кошек.

        Я смеюсь, останавливаясь на углу.

        — Ты такой придурок.

        — Видишь? Брак со мной не так уж плох. Нам будет весело.

        — Будь серьезен, Ронан. — я вздыхаю. — Почему бы тебе не сказать своему отцу, что ты не хочешь жениться?

        — Я ничего не могу сказать своему отцу. Его слово закон в этом доме.

        — Так ты согласишься?

        — Уже. Я единственный ребенок и наследник Графа, Элли. В моем свидетельстве о рождении написано, что я вступлю в брак по договоренности. Мне повезло, что он с тобой, а не с каким-то снобом, которая высосет жизнь из моих костей. Знаешь, как это чертовски страшно?

        Я делаю паузу, обдумывая его точку зрения. Я никогда не думала, что у Ронана такие заботы. Он всегда такой игривый и беззаботный, никто не видит, какой груз он несет на своих плечах.

        — Но я...

        — Я знаю. — он обрывает меня. — Кинг, счастливый ублюдок, пришел первым. Мудак. Однако мне запрещено отказаться от помолвки с моей стороны. Ты должна стать той, кто вонзит свой меч прямо в мое девственное сердце.

        — Ты такой кретин. — я смеюсь.

        — А у тебя такой ужасный вкус на парней, — насмехается Ронан с оттенком драматизма. — А теперь, если ты меня извинишь, я собираюсь залечить свое разбитое сердце травкой и девушкой — или двумя.

        Я вешаю трубку с улыбкой.

        Улыбка исчезает, при понимании, что Ронан полностью отошёл, и я должна стать той, кто положит этому конец. Я издаю стон. Неужели нет другого способа, кроме как причинить боль папе?

        — Ты собираешься согласиться? — я подпрыгиваю от тихого голоса Тил.

        Я даже не заметила, что она здесь.

        — Ты знаешь об этом? — я спрашиваю.

        — Агнус упомянул. — она изучает свой черный маникюр, не встречаясь со мной взглядом. — Тринадцатый уже согласился жениться на тебе.

        После того тренировочного матча Тил часто называет всадников номерами их майки.

        — Я думала, ты с одиннадцатым?

        — Да... вроде того, — говорю я. — Я не выйду замуж за Ронана. Мне просто нужно найти подходящий способ сказать папе.

        Тил встречается со мной взглядом, но продолжает молчать.

        — Папе необходим этот союз с семьей Астор. У Эрла Астора лучший титул среди членов комитета, и, если он пообещает папе, все остальные последуют его примеру.

        — Я знаю.

        Вот почему это так больно, и мой мозг работает с перегрузкой.

        — Если ты знаешь, почему не действуешь? — спрашивает она с искренним любопытством, будто все это слишком просто.

        — Я не могу заключить брак по договоренности, когда в моем сердце уже кто-то другой.

        — Вот почему лучше, чтобы в твоем сердце никого не было. Те, кто проявляет слабость, проигрывают.