Извращённые игры (ЛП)

Он выглядел подавленным моим отказом и, нахмурившись, поставил лишнюю кружку на стойку.

— Да.

— Какого хрена ты ничего не сказал?

— Как вы думаете, мистер Ларсен, почему? Весь мир думает, что я принц. Я и есть принц. Неужели вы думаете, что я поставлю это под угрозу, чтобы заявить о родстве с американским телохранителем, который, должен заметить, был весьма груб со мной во всех наших встречах?

Я пристально смотрел на Андреаса.

— Как ты узнал?

Когда Кристиан протянул мне бумагу с именами моего отца и брата, я почти выбросила ее. Я нутром понимал, что, открыв ее, я попаду в беду. Но в конце концов я не смог удержаться.

Два имени.

Андреас фон Ашеберг, мой сводный брат.

Артур Эрхалл, мой отец.

Наш отец.

Я был связан с двумя людьми, которых больше всего презирал в Эльдорре. Подумаешь.

Андреас долго молчал.

— Когда я узнал, что Николай отрекается от престола, я… волновался. О Бриджит. Она никогда особо не заботилась о троне, и я не думаю, что ей вообще нравилась Эльдорра. Она, конечно, проводила достаточно времени вдали от нее, чтобы создать такое впечатление. Я думал, что она не подходит на роль королевы.

Колючая проволока вонзилась в мое сердце при звуке имени Бриджит.

Светлые волосы. Искрящиеся глаза. Улыбка, способная озарить даже мою холодную, мертвую душу.

Прошло всего три дня, а я уже так чертовски скучал по ней, что отрубил бы себе правую руку за возможность увидеть ее воочию, но она была заперта во дворце с тех пор, как вышла из больницы. Вероятно, она была занята планированием помолвки со Стеффаном.

Кислота просочилась в мои вены, и я заставил себя сосредоточиться на том, что говорил Андреас, вместо того, чтобы снова закрутиться в спирали.

— Я понимаю, что вы не слишком высокого мнения обо мне, но я хочу лучшего для страны. Эльдорра — мой дом, и она заслуживает хорошего правителя.

Я содругнулся от подразумеваемого оскорбления.

— Из Бриджит получилась бы чертовски хорошая правительница.

— Да, но ты предвзят, не так ли? — пробурчал Андреас. — Я попросил кое-кого покопаться в том, чем она занималась во время пребывания в Нью-Йорке. Выяснить, что у нее на уме. Они упомянули, что вы двое казались… близкими. Ближе, чем обычный телохранитель и клиент.

— Чушь. Я бы заметил слежку.

— Ты отвлекся, и он был не один. Их было несколько. — Андреас рассмеялся над моим мрачным выражением лица. Как, черт возьми, я упустил слежку? — Не расстраивайся. Они были там не для того, чтобы причинить ей вред. Просто собирали информацию. Мне было любопытно узнать о тебе, телохранителе, который, похоже, очаровал мою кузину, поэтому я попросил своих людей покопаться в твоем прошлом, включая твое происхождение. — Его улыбка стала жестче. — Представь мое удивление, когда я узнал, что у нас один и тот же отец. Мир тесен.

Его тон оставался легким, но напряженность его челюсти говорила о том, что он не так уж и спокоен, как ему хотелось бы, чтобы я думал.

История была правдоподобной, за исключением того, что я упустил. Я отвлекся, но не думаю, что настолько.

В голове промелькнули воспоминания о моей нехарактерной конфронтации с Винсентом в Borgia, о поездке в Коста-Рику в последнюю минуту и о тысячах мелких вещей, которые я до Бриджит никогда бы не сделал.

Я не принимаю личного участия жизни своих клиентов. Я здесь для того, чтобы защитить вас от физического вреда. Вот и все. Я здесь не для того, чтобы быть вашим другом, доверенным лицом или кем-то еще. Это гарантирует бескомпромиссность моих суждений.

Я провел рукой по лицу. Черт.

— Допустим, это правда. Не хочешь объяснить мне, как ты стал принцем, когда твой отец — простой лорд?

Эрхалл. Из всех людей это должен был быть Эрхалл.

Желчь поднялась у меня в горле при напоминании о том, что мы родственники.

Глаза Андреаса закрылись ставнями.

— У моей матери был роман с Эрхаллом. Мой отец — мой настоящий отец, даже если он не был моим биологическим отцом — не знал об этом, пока перед смертью она не рассказала ему. Шесть лет назад, рак. Думаю, она хотела уйти с чистой совестью. Мой отец рассказал мне об этом только перед его смертью, три года назад. — Он коротко рассмеялся. — По крайней мере, моя семья может унести секреты с собой в могилу. В буквальном смысле.

— А Эрхалл знает?

— Нет, — сказал Андреас слишком резко. — И не будет. Это мой отец воспитывал меня, а не Эрхалл. Мой отец… — Тень мелькнула по его лицу и исчезла. — Он был хорошим человеком, и он любил меня настолько, что относился ко мне как к собственному сыну даже после того, как узнал, что я им не являюсь. Эрхалл, с другой стороны, — сопливый проныра.

Я фыркнул. По крайней мере, мы хоть в чем-то согласны.

Ухмылка Андреаса вернулась, когда он сделал еще один глоток чая.

— Вот тебе секрет. Мне не нужен трон. И никогда не был нужен. Конечно, я бы вступил на него, если бы пришлось, но я бы предпочел, чтобы эту роль исполнял кто-то другой — если только он способен. Трон — самое могущественное место, но и самая маленькая клетка во дворце.