Извращённые игры (ЛП)

— Мой отец был эльдорранцем, — сказал он, его голос был ровным и безэмоциональным. — Он обещал моей матери, что привезет ее сюда и они будут жить долго и счастливо. Она никогда не расставалась с этой мечтой, даже когда он уехал и стало ясно, что он не вернется. Она все время говорила об Эльдорре, о том, как она собирается покинуть наш дерьмовый городишко и переехать сюда. У нее по всему дому были открытки и журнальные статьи об этом месте. Это было все, что я слышал, когда рос. Эльдорра, Эльдорра, Эльдорра. Она любила фантазии о стране больше, чем меня, и я вырос в ненависти к ней. Она стала символом всего, что было плохого в моем детстве. Тем не менее, в конце концов, я мог бы преодолеть свое отвращение, но…

Рука Риза сжималась и разжималась на его колене.

— Одно из моих последних назначений было совместной миссией. И у США, и у Эльдорры были агенты, пойманные террористической группой, которую они отслеживали, и мы должны были их вернуть. По дипломатическим соображениям мы должны были держать нашу миссию в секрете, что означало отсутствие поддержки с воздуха. Мы были глубоко на вражеской территории, в меньшинстве и без оружия. Нашим главным преимуществом был элемент неожиданности.

Холодное предчувствие струилось по моей спине.

— В ночь миссии один из эльдорранских солдат — наглый, вспыльчивый тип — отступил от плана. Мы с самого начала конфликтовали, и он возненавидел, что мы используем мой план, а не его. — Выражение лица Риза было мрачным. — Вместо того чтобы дождаться моего сигнала, как мы договаривались, он открыл огонь, когда увидел, что один из лидеров группы покидает комплекс. Тот, кто отвечал за пытки заключенных, согласно нашим данным. Это было громкое убийство… но это не было нашим приоритетом, и это выдало наше местоположение. После этого все пошло прахом. Нас завалили, и из восьми человек в моем отряде выжили трое. Агенты тоже не выжили. Это была полная кровавая баня.

Его слова что-то затронули в моей памяти. Несколько лет назад подразделение эльдорранских солдат было уничтожено в ходе неудачной совместной миссии. Это событие освещалось в новостях без остановки в течение недели, и я уверена, что это была та самая миссия, о которой говорил Риз.

Ужас и сочувствие охватили мою грудь.

— Мне очень жаль.

Я должна быть верна Эльдорре, и я была верна, но верность не означает слепоту. Все ошибаются, и в случае Риза ошибка солдата стоила ему жизни тех, кого он любил.

— Не стоит. Это не твоя вина. — Риз провел рукой по лицу. — Это случилось много лет назад, и да, это усугубило мои чертовы проблемы с Эльдоррой, но что прошло, то прошло. Теперь с этим ничего не поделаешь.

Мы снова замолчали, каждый погрузившись в свои мысли, прежде чем я набралась смелости и спросила:

— Почему ты согласился стать моим телохранителем? Если ты знал, что это означает необходимость посещать Эльдорру.

Выражение лица Риза смягчилось и превратилось в ухмылку.

— У тебя очень красивое лицо. — Его ухмылка расширилась от моего недовольного вздоха. — Я не знаю. Наверное, в тот момент мне показалось, что это правильно.

— Мы всегда оказываемся там, где нам суждено быть, — мягко сказала я.

Его глаза задержались на моих.

— Может быть.

Он ненавидел Эльдорру, но не только согласился на эту работу, но и переехал сюда навсегда. Ради меня.

— Ну… — Я заставила себя улыбнуться, едва ли слыша себя за грохотом своего сердца. — Мне пора идти спать. Завтра рано вставать.

Риз поднялся, когда я поднялась.

— Я провожу тебя в твою комнату.

Мягкий скрип деревянной лестницы под нашими ногами смешивался со звуками нашего дыхания — моего поверхностного, глубокого и ровного дыхания Риза.

Чувствовал ли он это, электрический ток, проходящий между нами? Или это было только в моем воображении?

Возможно, нет, потому что, когда мы пришли в мою комнату, я не открыла дверь, а он не ушел.

Мурашки покрыли мою плоть — то ли от близости Риза, то ли от кондиционера, работающего в коридоре.

Даже когда тебя нет, ты везде. В моей голове, в моих легких, в моей гребаной душе.

Его признание на парковке эхом отдавалось в моей голове. С тех пор мы не говорили о той ночи, но, возможно, нам и не нужны были слова.

Глаза Риза опустились на мою грудь. Я проследила за его взглядом и впервые заметила, насколько тонкой была моя блузка. На мне был кружевной бюстгальтер, но соски были такими твердыми, что отчетливо проступали сквозь два слоя непрочного материала.

Я должна уйти, но расплавленный взгляд Риза пригвоздил меня к месту, стирая прежний холод и оставляя после себя глубокую, жгучую боль.

— Знаешь, о том, что ты сказала ранее? О том, что мы всегда оказываемся там, где нам суждено быть? — Он провел рукой по моей шее, и мое сердце так сильно стукнуло о грудную клетку, что я наполовину ожидала, что оно выпрыгнет из груди и попадет в его объятия.

Я не могла заставить себя говорить, но мне удалось лишь слегка кивнуть.

Тяжесть воздуха ласкала меня, как прикосновение смелого любовника, и в глубине души я понимала, что стою на опасном краю пропасти. Малейшее мое движение, и я упаду.