Извращённые игры (ЛП)

К сожалению, я не была одной из них. С таким же успехом я могла бы целовать свою подушку.

Разочарование обрушилось на меня. Я надеялась, что поцелуй изменит ситуацию, но он лишь подтвердил то, что я уже знала. Стеффан, при всех его замечательных чертах, был не для меня.

Может быть, я наивно полагала, что смогу найти жениха, к которому меня влечет и чье общество мне нравится, но мне было всего двадцать лет. Как бы все ни пытались меня торопить, я еще не была готова отказаться от надежды на любовь.

Наконец я собралась с духом, чтобы отступить, но не успела — громкий треск разрушил тишину в оранжерее.

Мы со Стеффаном отпрыгнули в стороны, и мой взгляд упал на Риза, который стоял рядом с разбитым горшком лилий.

— Рука соскользнула. — В его голосе не было ни капли извинения.

Это было, если не сказать больше, полное дерьмо. Рука Риза не соскользнула. Может, он и крупнее обычного человека, но двигался со смертоносной грацией пантеры.

Именно этим он напоминал мне сейчас пантеру, готовящуюся наброситься на невольную добычу. Напряжённое лицо, свернутые мышцы и глаза, устремленные с лазерной интенсивностью на Стеффана, который неловко дернулся под его взглядом.

— Внимание всем гостям, сады закрываются через пятнадцать минут. — Объявление прозвучало по громкой связи, спасая от самого неловкого момента в моей жизни. — Пожалуйста, пройдите к выходам. Сады закрываются через пятнадцать минут. Посетители сувенирного магазина, пожалуйста, завершите свои покупки.

— Думаю, это знак. — Стеффан протянул руку с улыбкой, хотя он настороженно смотрел на Риза. — Ну что, пойдемте, Ваше Высочество?

Мы забронировали для себя оранжерею, хотя остальные сады оставались открытыми для посетителей. При желании мы могли бы остаться и дольше, но у меня не было желания затягивать ночь.

Взяв Стеффана за руку, я пошла к выходу, где мы попрощались, полуобнявшись, полупоцеловавшись в щеку и пообещав встретиться снова, когда он вернется в Атенберг.

Мы с Ризом не разговаривали, пока не дошли до машины.

— Ты заплатишь за цветочный горшок, — сказала я.

— Я позабочусь об этом.

Парковка была пуста, за исключением горстки машин вдалеке, и между нами возникло напряжение, настолько сильное, что я практически чувствовала его вкус.

— Я знаю, что он подходит под образ прекрасного принца, но ты, возможно, захочешь продолжить поиски. — Риз разблокировал двери машины. — Я видел, как ты целовала кошку с большей страстью.

— Поэтому ты опрокинула лилии?

— Моя. Рука. Соскользнула, — выдохнул он.

Возможно, дело было в вине, которое я выпила за ужином, или в том, что стресс меня доконал. Что бы это ни было, я ничего не могла с собой поделать — я разразился смехом. Дикий, истерический смех, от которого я задыхалась и хваталась за живот прямо посреди парковки.

— Что, черт возьми, смешного? — Ворчливый тон Риза только заставил меня смеяться еще сильнее.

— Ты. Я. Мы. — Я вытерла слезы смеха со своих глаз. — Ты — бывший спецназовец ВМС, а я — королевская особа, и мы настолько отрицаем друг друга, что с таким же успехом можем подать заявление на получение египетского гражданства.

Он не улыбнулся на мою, по общему признанию, неубедительную попытку пошутить.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Прекрати. — Я устала бороться. — Я спрашивала тебя раньше и спрашиваю снова. Почему вы вернулись, мистер Ларсен? На этот раз настоящий ответ.

— Я дал тебе настоящий ответ.

— Другой настоящий ответ.

У Риза сжалась челюсть.

— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, принцесса.

— Я хочу, чтобы ты сказал правду.

Я знала свою правду. Мне нужно было услышать его.

Моя правда? Был только один мужчина, от поцелуя которого у меня порхали бабочки. Один мужчина, чьи прикосновения воспламеняли меня и заставляли верить во все фантастические вещи, о которых я мечтала с детства.

Любовь, страсть, желание.

— Правду?

Риз сделал шаг ко мне, твердая сталь в его глазах уступила место бурной грозе.

Я инстинктивно сделала шаг назад, пока не ударилась спиной о борт нашего внедорожника. Рядом с нами стояла другая машина, и два автомобиля образовали импровизированный кокон, который потрескивал от электричества, когда он положил свои руки по обе стороны от моей головы.