Извращённые узы

— Я принесла тебе пастрами, потому что это твой любимый сэндвич.

— Ты, должно быть, очень волновалась, если положила мясо на мой сэндвич. — сказал он, затем откусил кусочек и одобрительно кивнул. — С Нино было бы все хорошо без меня, понимаешь? У него есть ты. Он бы не сломался.

Я покачала головой и опустилась на край кровати.

— Это не единственная причина, по которой я волновалась. Как я уже сказала, мы семья, и я бы скучала по тебе.

Римо откусил еще кусочек.

— Надеюсь, ты не станешь более эмоциональной, когда забеременеешь.

Я на мгновение напряглась, потом расслабилась.

Римо вздохнул.

— Эмоциональный разговор — не мое дело, Киара.

— Знаю. Я разберусь с твоей грубостью, а тебе придется разбираться с моей эмоциональностью, вот так оно и есть. — я посмотрела на Римо. — Не могу поверить, что у тебя двое детей.

— Это твой способ спросить меня, как прошла встреча с ними?

Мои щеки вспыхнули.

— Неужели это так очевидно?

— Ты не лучшая в играх разума.

— Я не хочу ею быть. — я пожала плечами. — Я рада за тебя. Невио и Грета — самые милые дети, которых я когда-либо видела. Я не могу дождаться, когда они вырастут в этом доме.

В глазах Римо промелькнуло понимание.

— Это же чертово чудо, да? И какая-то ирония… — затем он мрачно рассмеялся. — Девушка, которая меня ненавидит, родила мне двоих детей.

— Серафина не ненавидит тебя, Римо. Она не делала этого даже тогда, когда была пленницей в этих стенах, и не делает сейчас.

Лицо Римо вытянулось, и он откусил еще один кусок от своего бутерброда.

— Отдохни немного. — повторила я и поднялась на ноги.

Я ушла, дав Римо немного отдохнуть, хотя он, без сомнения, вскоре предпримет еще одну попытку побега.

Ни Нино, ни кто-либо другой не смог бы надолго удержать Римо в постели.

НИНО

Римо был трудным пациентом, что неудивительно. Он никогда не любил выглядеть слабым перед другими, даже передо мной. Адамо не сделал это намного легче для меня.

Когда я в первый раз заглянул к нему на следующее утро после того, как привез Римо домой, он не лежал в постели, а курил на улице.

— Никотин — это яд. Твоё тело должно тратить ресурсы на очищение тех токсинов, которые оно должно использовать для исцеления твоих травм. — сказал я ему.

Он поднял глаза.

Его лицо все еще было опухшим, так что было трудно прочитать выражение его лица.

— То, что тебя не убивает, делает тебя сильнее, верно?

Я нахмурился от его горького тона.

— Мне нужно взглянуть на твои раны. — я указал на его предплечье. — Ты должен был оставить бинты на себе. Ты рискуешь, что грязь попадет в твои ожоговые раны.

Адамо еще раз глубоко затянулся сигаретой, прежде чем раздавить ее под кроссовкой.

— Я в порядке.

— Это не так. А теперь позволь мне проверить тебя. Я бы предложил зайти внутрь.

— Ты должен заботиться о Римо, а не обо мне.

— Да, и он восстанавливается, но нам нужно, чтобы ты тоже поправился.

Адамо поднялся на ноги и последовал за мной.

— Не вини себя за то, что случилось с Римо. — сказал я, ведя его в лазарет, который мы оборудовали несколько месяцев назад.

— А кого еще мне винить? Меня поймали. Без этого они бы никогда не взяли Римо.

Я не стал ему возражать.

— Сосредоточь свой гнев на том, что ты действительно можешь изменить. Сосредоточься на том, чтобы стать сильнее, сделать более мудрый выбор…

— Чтобы отомстить?

— И это тоже. — тихо сказал я. — Ты заставил Кейджей прикрыть тебя, когда ты отправился на ту гонку вопреки четкому приказу Римо…

— Нет. — резко ответил Адамо. — Оставь ее в покое. Она не знала, куда я иду. Я попросил ее притвориться, что она со мной, вот и все.

Я долго смотрел на Адамо.

— Что происходит между тобой и ней?

— Ничего, — пробормотал он, отводя глаза.

— Ничего не заставит ее хранить секреты для тебя. Ты проводишь с ней много времени. Если это так, ты можешь набраться опыту, это понятно, но не превращай это в нечто большее, Адамо. Люди всегда стараются что-то получить от близости с нами, и шлюха из одного из наших заведений уж точно не станет исключением.

Адамо проигнорировал меня и уставился на свою рану.

Он не стал раскрывать мне подробности своих отношений с Кейджей. Мне придется самому с ней поговорить.

После обеда я направился в Сахарницу, зная, что у Кейджей смена.

Я кивнул Джерри в знак приветствия и вошел внутрь.

— Кейджей в своей комнате?

— Да, но она с Джоном. Они должны закончить в десять. Забронировали на тридцать минут.

Я кивнул и направился в сторону комнаты, затем подождал, наклонившись к двери. Как и сказал Джерри, через десять минут дверь открылась и Кейджей с мужчиной средних лет, в очках небольшим животом вышли.

Я выбрал его в качестве страхового агента или что-то подобное, у которого была беременная женщиной дома, которая не хотела выходить за него в последнем триместре.

Его лицо покраснело, когда он заметил меня, и быстро извинился.

Кейджей неуверенно посмотрела на меня. Я оттолкнулся от стены и направился к ней. Она отступила, прижимая к себе полотенце вокруг ее тела.

Я вошел в ее комнату и закрыл за собой дверь, затем осмотрел смятые простыни овальной кровати и презерватив на полу.