Извращённые узы

Вся боль была забыта, когда я удивлялась маленькому мальчику на моей груди, его сморщенному лицу. Это был большой ребенок с карими глазами и темно-каштановыми волосами.

Серафина поцеловала меня в щеку.

— Он прекрасен, Киара.

Она была вся в поту и крови, но улыбалась. Нино стоял у кровати, наблюдая за акушеркой, которая поддерживала нас, и лишь изредка поглядывая в нашу с Массимо сторону.

— Почему бы тебе не попробовать дать ему грудь? — спросила Серафина.

Массимо уже извивался у моей груди и делал маленькие сосательные движения. Серафина помогла мне, и после нескольких попыток он, наконец, начал кушать.

Акушерка ушла через пятнадцать минут и вскоре Серафина тоже.

Нино наклонился надо мной и поцеловал в лоб.

— Ты такая сильная, Киара.

Я оторвала взгляд от Массимо и улыбнулась Нино.

Он осторожно накрыл спину Массимо ладонью.

— Я всегда осуждал людей, которые принимали свой страх, и не боролись с ним. Я никогда не понимал понятия страха, не понимал его полного потенциала. Это была абстрактная концепция для меня на протяжении большей части моей жизни, и в начале, когда я начал чувствовать из-за тебя, я надеялся, что страх не будет среди них. Но потом, в прошлом году и сегодня снова, я почувствовал это, страх потерять тебя.

— Ты этого больше не испытаешь. — сказала я. — Алессио, Массимо и я, мы никогда не оставим тебя.

Нино убрала мои волосы с потного лба.

— Знаю. Я стал ценить этот страх, потому что он показал мне, что поставлено на карту, что я не потеряю, и не позволю никому уничтожить. — его глаза были полны холодной решимости и обещания насилия. — Мы с Римо сейчас теряем больше, чем в прошлом, и ничто не стоит того, чтобы получить это без цены, без борьбы. И мы готовы сражаться, отдавать свою кровь и проливать кровь наших врагов. Какое-то время мы были довольны тем, что делали, и начали думать, что мы непобедимы, но это не так. Пока нет, но будем. Ты и наши сыновья всегда будете в безопасности, независимо от цены.

— Поцелуй меня. — прошептала я, и он поцеловал, мягко, но с намерением.

— Позову Алессио, чтобы он познакомился со своим братом. — пробормотал Нино через мгновение.

Он выпрямился и, бросив последний долгий взгляд на нас с Массимо, вышел.

Я ласкала спину сына, когда он пытался пить.

Нино вернулся с Алессио, приподнявшимся на локте и присевшим на край кровати.

— Это твой брат, Алессио. — сказал Нино, указывая на Массимо, когда тот опустил Алессио на кровать.

Алессио наблюдал за ним большими любопытными глазами.

Я подняла руку и провела пальцем по его щеке.

— Ты теперь старший брат.

Мои глаза заметил татуировку розы на моем запястье.

— Тебе придется добавить их имена. — Я дотронулась до предплечья Нино, на котором уже были написаны имена наших сыновей. — Твоя вера придала мне сил.

Когда я пыталась отговорить его сделать татуировку с именем Массимо до того, как я родила, он настаивал, что с нами ничего не случится, что он этого не допустит, и я ему поверила.

Нино покачал головой, когда обернул руку вокруг моего плеча.

— Не вера, а жестокая решимость. Я никогда не отдам твою или их жизни в руки судьбы. Я подчиню судьбу своей воле, как всегда поступали мы с Римо.

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя.

Алессио потянулся к Массимо, и Нино показал ему, как осторожно похлопать брата по спине.

Я покачала головой, все еще не в силах поверить в реальность происходящего.

— Учитывая, что наш брак должен был принести только временный мир, это… невероятно.

Нино взял меня за щеку и указал на свое сердце.

— Это принесло покой сюда, который переживет любое перемирие между Каморрой и Фамильей.

— Ты тоже дал мне покой. — прошептала я и положила голову ему на плечо. — Я и мои мальчики.

Конец

©Переводчик: sasha egorovna patrova (monopoly), 2019