Изыди (СИ)

- Это было давно, ты же это знал.

- Ты спал с моей женой.

Я замолчал, уставившись в чашку. Кофе остыл, помутнел и никакого запаха уже не источал, а кружка всё равно оставалась горячей. Надо было что-то сказать. Надо говорить - не молчать. Что говорят в таких случаях? Оправдываются? Обвиняют? А, может, попробовать включить адвоката? Я ведь был раньше, я ведь был до. Как будто предательство ради женщины благороднее всех остальных предательств на свете - ради куска хлеба, денег, власти, ради своих детей или новой родины.

"И говорил Иуда:

- Мария, зачем ты любишь Иисуса? Разве он моложе, стройнее и красивее всех нас?

- Иисус сжалился надо мной, он сделал меня равной ему. Ужели я могу переступить черту, Иуда?

- Ты не можешь переступить черты сей, потому что не любишь меня? Разве я не моложе и красивее его? Я ли не достоин любви твоей?"

Нет, не поможет мне никакой адвокат, какие бы доводы в свою защиту я ни приводил, а особенно мой внутренний. Мой внутренний адвокат слишком заинтересован и необъективен, тем более ранее он уже защищал сидящего напротив, а сейчас с ним у него существенные разногласия.

- Кто тебе рассказал? - спросил я.

- Глеб. Он приходил в следственный изолятор. Мы с ним долго говорили, но пересказывать не буду. Нет смысла.

- Как Нелли?

Это был глупый вопрос. Как будто это интересно. Как будто она дорога мне. Но теперь без разницы. Причём, уже давно.

- Ты зачем это спросил? Тебе ведь уже всё равно, - упрекнул Борис, словно прочитав мои мысли.

И я вынужденно согласился:

- Да, ты прав.

Вдруг осенила догадка:

- Она ушла к нему?

- На следующий день после того, как меня взяли под стражу.

"Вот, значит, как. Это меняет дело", - подумал я.

- Но это ничего не меняет, - отрезал Калаш, будто снова подслушав мои мысли. - Если бы ты рассказал раньше, всё было бы иначе. Всё было бы по-другому. Твой брат сказал, что ты сволочь. Он не подаст тебе руки после всего.

- А ты?

- Я? - Борис подумал и сказал, что всё останется, как прежде, что он забудет. Всё равно Нелли с ним уже нет. Хотя ему некоторое время придётся не общаться со мной, чтобы забыть.

Я понял, что в её уходе он винит меня. Он мне не простил. Он не забудет. Однако, финиш.

"А Глеб? Это по его совету Нелли написала заявление об изнасиловании", - пронзила меня ещё одна догадка. И я сказал об этой главной интриге Борьке. Я отчаянно цеплялся за ускользающую дружбу.

- А тебе что от этого? У них, оказывается, любо-о-овь, - последнее слово приятель произнес протяжно. - Пусть любят себе. Про рыбалки теперь можно забыть, а за освобождение спасибо. А жену я себе найду. Или стану буддистом, как Эдичка. Ты не волнуйся - я не буду требовать от тебя отчёта по наследству, я знаю, сколько ты заплатил Глебу. От кого? От Виталия. Лука купил себе двухсотый, а Виталий организовал служебную проверку. Сам понимаешь, подполковник не может быть круче полковника, как и адъютант - круче генерала, - криво усмехнулся Борис.

Итак, Глеб бросил свою жену, которая, как мы знали, посещала секту. Разбираться в этом он не хотел. Дважды в неделю его жена уходила из дома по вечерам, "Аллилуйя" стало её песнью любви. В эти дни Луконин не находил себе места. Мы давно поняли, что он влип, а Калаш ещё и подливал масла. Он подшучивал над ним: за что, мол, его наказала жизнь? Наверное, есть какой-нибудь грешок. "Есть, есть", - пресекал шутки Глеб. Я делал Борису намеки, но намёков тот не понимал. Дошутился.

Это случилось как раз после того, как мы с Глебом доставили Калаша домой пьяным и сдали на руки Нелли. Уходя, Лука сказал:

- Это же она!

- И что? Не вздумай сказать. А лучше забудь.

А потом он обратился ко мне с просьбой:

- Был у психолога. Говорит, есть только одно средство отвадить мою жену от сектантов.

- Какое?

- Психолог сказал, что её надо заставить пережить какой-нибудь стресс.

- Поколотить что ли? - предположил я.

- Если бы всё было так просто, я б давно это сделал.

- Что тогда?

- Ты не подумай ничего. Просто ты по этой части дока.

- А если без тумана?

- Ну, короче... тебе моя жена нравится? Ну, в смысле как женщина. Она ещё очень даже ничего.

- Что-то я не пойму, ты к чему клонишь? - Кажется, я стал догадываться.

- Психолог говорит, что изнасилование для женщины всегда очень сильный стресс. Она давно уже живёт, как во сне. Её надо вывести из этого состояния. Сектантов вводят в транс чуть ли не во время первого посещения. Потом делай с такими что хочешь. Изнасилование - лучшее средство. Самое эффективное.

- Э-э-э, старик, по-моему, ты не по адресу. Я тебе что - психотерапевт-практик?

- Ну, ты это... помнишь, как ты... - Глеб решил намекнуть на ту давнюю историю.

- Говори, говори. Как я - что? По-моему, это ты спец и именно по этой части.

- Да нет...Ты же тогда смог вывести Нелли из стресса. Она даже влюбилась в тебя. - Признав мои заслуги, Глеб не смог сдержать ревность. - Короче, если моя жена в тебя влюбится, у неё есть шанс выйти из секты.

- Ну ты даёшь! Я подумаю.