Изыди (СИ)

По поводу изнасилования Верховный Суд решил прокурора не отягощать - у прокуроров и без того работы много: строго следить за входом в преисподнюю Закона. Судьи рассуждали ступенчато: факт первый - измена жене с любовницей, факт второй - месть жены изменнику мужу. Ни то, ни другое преступлением не является. А единственный довод обвинения - секс без презерватива - судьями был оценен парадоксально. Парадоксально справедливо. Но на то они и верховные судьи, что они таки приняли во внимание доводы защиты: горячее желание обвиняемого иметь детей ещё, а именно, дочку. Слава Богу, до страны победившего феминизма нам пока далеко. Однако шагаем быстро.

Судья-докладчик пробубнил скороговоркой, что осуждённый Калашников освобождается из-под стражи немедленно под подписку о невыезде.

- Вам понятно решение? Вопросы? - обратился судья к частично оправданному.

Вопрос был. У меня. Насчёт освобождения. Я посчитал, что слово "немедленно" в вердикте ключевое.

- Сегодня уже никак, - уклончиво ответил председательствующий, - у нас рассылка документов только по средам, то есть завтра. И потом, у вас в городе рабочий день уже закончился. СИЗО закрыто.

Я покоробился и набрался смелости вступить в пререкания:

- Ваша честь, может, тогда так и указать в документе: освободить, когда будет очередная рассылка документов?

Судьи посмотрели на наглеца, потом на экран телевизора, в котором продолжал маячить Борька с невыключенным микрофоном, и заторопились к выходу.

Дело сделано! Последнее, что увидел я, выходя из зала, это благодарный взгляд Бориса. Он смотрел на меня взглядом преданной собаки, готовой броситься под поезд ради хозяина.

Теперь - к Рексу для снятия напряжения и - на самолёт. Мой рейс был рано утром. Домой прилечу уже на следующие сутки. Сразу из аэропорта поеду в СИЗО выпускать оттуда Борьку. Приятная процедура, ради повторения которой готов простить вершителям правосудия их "сегодня уже никак".

Рекс ждал меня. Перед тем как поехать, я позвонил ему, и он снова сказал стоять возле известной мне станции метро. И снова чёрный "Линкольн" лихо подкатил к самым носкам моих штиблет, а, забрав меня, так же крутанул колесами, высекая искры из асфальта.

Знакомый бункер показался теперь симпатичным домиком, и лестница ещё любезнее приглашала заглянуть на огонёк, на стаканчик абсента.

- Ну как, освободил своего друга? - спросил Рекс. Он выглядел гораздо веселее, чем когда я увидел его сутки назад.

- Пока нет. Освобожу, как только прилечу.

- Когда самолёт?

- Завтра утром.

- Значит, у тебя уйма времени? Развлечься не хочешь?

Я вопросительно посмотрел на Рекса.

- Для начала выпей, а потом... Ну, короче, мои девчонки - они славные... Они такие ласковые. Кстати, ты их уже видел.

- Надеюсь, не малолетки?

- Боже упаси. Им по двадцать, - заверил Рекс.

- Тогда ладно, а то выглядят не старше шестнадцати.

Девчонки были кстати. Может быть, впервые в жизни мне не придётся драться за них, испытывать угрызения совести из-за их возраста, слушать нравоучения собственного мозга и иметь проблемы с законом.

Я налил себе виски, охладив его льдом. Виски со льдом расслабляет не хуже абсента. Немного помогут и подружки Рекса.

Пока я готовил себе коктейль, одна из них успела привести себя в нужный вид. У неё была маленькая грудь, которая стояла торчком, дразня остренькими сосками. Она подошла ко мне и стала стаскивать с меня рубашку. Её руки скользили по моему телу, как руки гадалки колдуют над разложенными картами. Как карты открывались внимательному взору, так и я обнажался, освобождаясь от одежды, пока не остался стоять в одних часах. Девчонка уже плотно прижалась ко мне, когда подошла вторая, с пухлыми, явно накаченными губами.

- Светик, а почему он у тебя ещё одетый? - улыбнувшись, спросила вошедшая подружка. - А вот сейчас мы его совсем... - и сняла с меня часы. Она нажала на плечи Светику, опустив её на колени и прижав лицо подружки мне в пах. - Светочка, сделай, как я тебя учила, но сначала выпей. - И поднесла ей стакан. - Если хочешь, я помогу тебе.

Мой дружок тут же отозвался, как щенок, радостно тычась то в одно, то в другое лицевое лоно, выбрав, в конце концов, пухлое.

- Ларюсик, я же первая, - возмутилась Светик.

- Да н-н, угу-м, - отозвалась Ларюсик. Она уже работала вовсю. Я вытащил своего друга изо рта Ларюсик и предложил Светику. А, чёрт возьми! С виски так классно обжигает! Если и есть на свете что-нибудь идеальное, так это удовольствие, и ничего больше. И можно совершенствоваться сколько угодно. Режиссёр сам себе и своему удовольствию. Вот только что является его источником?