Изысканный адреналин

Заключение брата служило оправданием его дурости, а теперь, когда с Демьяна сняли обвинения и все решилось без его помощи, осознание бессмысленности своих подвигов привело Штерна в такое глухое уныние, что он даже не мог радоваться предстоящей и долгожданной встрече с братом.

Звонок от Чижикова окончательно опечалил гроссмейстера. Выяснилось, что сюжет, который попал на телевидение, сняла не Мэрилин, а другой папарацци, который, сидя в шкафу в комнате, тоже стал свидетелем измены Селивана принципам однополой любви. Открылась еще одна неприятная деталь. Чижиков вместе с матерью Мэрилин побывал на съемной квартире журналистки и выяснил, что в ту ночь Мэрилин до дома так и не доехала. Значит, она исчезла по дороге из клуба «Красный монах». Заявление от матери Мэрилин в милиции принять отказались, положенных трех суток с момента исчезновения девушки еще не прошло. Оставалось только ждать. А ждать было страшно.

Заказав завтрак в номер, Леонид уныло поковырял вилкой омлет, выпил положенные капсулы. Тело казалось чужим, ломило затылок. Наверное, препарат, который ввела ему в кровь Марго, уже разрушал его изнутри. Находиться в номере наедине с собственными страхами было невыносимо.

На улице шел проливной дождь, смывая с московских тротуаров копоть и пыль и разливаясь лужами по асфальту. Любимые замшевые ботинки снова промокли, промокли пиджак и брюки, вода неприятно затекала за ворот рубашки, но гроссмейстеру было все равно. Он шел, подставив лицо прохладным каплям небесной воды, и чувствовал себя самым одиноким и несчастным человеком на земле. Как это ни парадоксально, но единственной личностью, способной в данную минуту его по-настоящему понять, была Маргарита – чудовище, которое ему предстояло спасти, чтобы выжить самому.

«За все в жизни нужно платить», – вдруг всплыла в памяти фраза Марго. За что же, интересно, он сейчас платит? За что расплачивается? Что он сделал плохого? Приехал увидеться с братом, узнал, что с ним случилось несчастье, попытался ему помочь. Чем он провинился перед господом?

Погруженный в трагические философские размышления о несправедливости мира, Штерн дошел до станции метро «Киевская», спустился по переходу, вежливо пропустил в дверь подземки тетушку с объемными сумками, направился следом, и… что-то очень сильно ударило гроссмейстера по лбу – это была дверь. В голове, как короткое замыкание, пронеслась фраза: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный. К нему не зарастет народная тропа». Что за ерунда? Штерн озадаченно крякнул, поправил съехавшие с носа очки и совсем закручинился: мало того, что его практически отравили, так еще и сотрясение мозга получил. Леонид в расстроенных чувствах присел на лестницу подземного перехода, не обращая внимания на спешащих людей. Рядом, на бетонном полу, подстелив под голову газетку, дремал бомж.

– Тятя! Тятя! Наши сети притащили мертвеца, – неожиданно для самого себя выдал гроссмейстер. Да что же такое с ним происходит?! Это все стресс! Определенно, стресс и удар по голове. Московский воздух опять же. – Я вас любил, любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем… – пролепетал Штерн, чуть не плача.

– Но пусть она вас больше не тревожит, – раздался прокуренный голос с пола. – Я не хочу печалить вас ничем! Пушкин! Уважаю, бл… – сказал бомж и снова захрапел.

А Леонид Штерн вскочил со ступеней и понесся ловить машину – в голове гроссмейстера неожиданно созрел гениальный план.

* * *

– Хе-хе… Вы что, опять купались в фонтане, гроссмейстер? – спросил лейтенант Пушкин, взглянув на промокшего до нитки Леонида и торопливо пряча мини-шахматы в стол.

– Не хотите партию сыграть? – улыбнулся гроссмейстер.

– Сыграть партию с самим Леонидом Штерном – это большая честь! Даже продуть вам было бы невообразимо приятно. Но вы ведь не в шахматы сюда пришли играть, гроссмейстер, – хитро сощурился лейтенант. – Выкладывайте, что у вас за проблемы.

– Невеста сбежала, – состроив трагическую мину, сообщил Штерн.

– Что вы говорите? Значит, мы с вами товарищи по несчастью. От меня тоже сбежала, – печально вздохнул Пушкин. – Правда, не невеста, а жена. К гаишнику ушла, они зарабатывают больше. Хе-хе… Выходит, и от богатых девицы тоже бегают. Чаю хотите? Как бы вы не простудились. Кофе не предлагаю, у нас-то луженые желудки, а у людей непривычных, к тому же иностранцев… Я тут намедни банку кофе забыл со стола убрать. С утра прихожу, смотрю – Гришаня-прусак лежит, гранул, видать, обожрался – и помер.

– Как? – округлил глаза Штерн.