Изысканный адреналин

Квартира была небольшой, но чистенькой и стильной. Совсем недавно здесь делали ремонт, запах свежей краски и штукатурки еще не выветрился, и мебель приятно пахла деревом. В дизайне всех комнат присутствовали японские мотивы, но чувствовалось – это не дань моде. Прохоров был прав: хозяйка всерьез увлекалась Востоком. На книжных полках стояли пособия по фэн-шуй, словари и учебники по японскому языку, книги кулинарных рецептов, сборники произведений поэтов и прозаиков Страны восходящего солнца. На полу небрежно валялся томик Мураками «Охота на овец», заложенный посередине чеком из супермаркета.

Как и предположил следователь, чек оказался из японского супермаркета «Джапаро». Незадолго до смерти убитая купила рис, соевый соус, маринованный имбирь, васаби и сушеные водоросли. Не иначе как суши собиралась сварганить, подумал Ильин и поморщился. Суши он пробовал один раз, решил на девушку впечатление произвести, пригласил в «Планету суши». Лучше бы в «Елки-палки» сходили и за те же деньги наелись до отвала, взяли бы салат-бар: картошечка, селедочка, холодец, грибочки маринованные, огурчики, «Оливье». А тут… только деньги зря спустил. Не пошли у него водоросли с кисло-сладким рисом и рыбой. Встали поперек глотки. А саке их… Одно слово – саки, ни градуса, ни вкуса. Ну разве сравнится с русской водкой? Девушка, однако, осталась довольна. После ужина поцеловала его в нос, назвала зайчиком, посоветовала сменить галстук и поехала домой. Хорошая девушка. С тех пор они больше не виделись. Вот если бы пошли в «Елки-палки»…

– Прохоров недалек от истины, – сказал судмедэксперт. – Тетродотоксин, содержащийся в рыбе фугу, как раз относится к нейротоксинам и является одним из сильнейших ядов своего типа, превышающим по токсичности – во много раз – кураре. Вполне может оказаться, что потерпевшая скончалась именно от этого яда.

– Андрей Витальевич, – окликнул следователя один из оперов. – Мы тут с Григорием поспорили, спала она с Бутырским или нет? Григорий говорит…

– Что?! – Ильин округлил глаза. – При чем здесь учредитель банка «Русский резерв»?

– Рядом с компом визитка Бутырского лежит. Там еще и другие визитки. Какой-то клуб «Флоризель», где Валетова работала администратором.

Ильин повертел в руках визитку учредителя банка «Русский резерв».

– Интересно… Зыбин землю носом роет, чтобы Бутырского посадить по обвинению в убийстве Мариновского. Даже в отпуск не поехал. Если накопаем что-нибудь на Бутырского, он у нас это дело с руками оторвет. Так что работаем, ребятки, в этом направлении.

– А вот и они – пальчики: свежие и четкие, – радостно доложил Прохоров. – На телевизионном пульте. Везде стерли, а здесь забыли.

– Отлично, – на лице Ильина выразилось удовлетворение. В комнату, где произошло убийство, заглянул оперативник Григорий Ляличкин.

– Кажись, я спор выиграл, – доложил он. – Соседка по лестничной клетке говорит, что Валетова два года назад работала референтом Бутырского.

– Работала – не значит, что спала, – неуверенно сказал Ильин. – Хотя визитка Бутырского свежая совсем, словно недавно из типографии. Выходит, связь они не теряли.

– Про что и речь, но не в этом суть. Соседка видела, что сегодня Бутырский к Валетовой приезжал. Причем два раза подряд. Сначала один, потом в компании – не поверите! В компании с самим Леонидом Штерном и еще с какой-то бабой.

– С шахматистом? Это который пепельницу официанту в «Славянской» на голову надел? – приподнял белесые брови Ильин.

– Ага, с тем самым, – кивнул Ляличкин.

– А ты уверен, что у соседки с мозгами все в порядке? Может, она просто телевизор часто смотрит. – Ляличкин радостно пожал плечами, он вообще всегда казался радостным: вечная глупая улыбка и сияющий взгляд. Поняв, что от Григория больше ничего вразумительного добиться не получится, Ильин выяснил номер квартиры любопытной соседки и направился к ней в гости, чтобы допросить ее в официальном порядке.

* * *

Любовь Аркадьевна Колоскова не производила впечатления невменяемой. Приятная пышная блондинка лет тридцати пяти, добродушная, сексапильная, но сразу видно – одинокая. Ильина она встретила в аккуратном кокетливом халатике, сетчатых чулочках и домашних туфлях с волосатыми ядовито-розовыми помпонами. Провела в чистенькую гостиную, такую же кокетливую, как и сама хозяйка.

Глядя на ножки Любови Аркадьевны, точнее, на волосатые яркие помпоны, Ильин почему-то никак не мог сосредоточиться и начать разговор.

– Любовь Аркадьевна… – наконец-то выдавил он из себя.

– Называйте меня просто Любовью, – с придыханием сказала Колоскова, присев на плюшевый диван. – Вы присаживайтесь, присаживайтесь, – подбодрила она следователя.

– Мне бы ваш паспорт, – попросил Ильин и ухнул в мягкое кресло.