Japanland. Год в поисках "Ва"

____________________

* Почтительная разновидность японского, в отличие от фуцуго (обычная речь, просторечие).

____________________

К сожалению, я знаю только обычную разновидность японского. Тогда Гэндзи любезно предлагает переписать речь в нужном стиле. Втайне от него я потом перевожу ее на английский, и оказывается, что он убрал все мои шутки, да и самому тексту как будто сделали лоботомию. Ну ничего. Записываю, как Гэндзи произносит речь перед камерой, и 2 недели тренируюсь каждый вечер. Мне все равно, что подумают люди из ассоциации; главное, чтобы Гэндзи мной гордился.

Я понимаю, что мои дни сочтены, когда парикмахер Юкико отказывается меня стричь. Я звоню ему уже в третий раз, но он всегда занят. И наконец я получаю сообщение: больше не звоните.

Через неделю Юкико сообщает, что на Рождество приедет ее мать. Обычно они селят ее в гостиную с нормальной западной кроватью, но я все равно предлагаю съехать. Юкико тут же соглашается.

Неужели вот так все и кончится? На первый взгляд мне ничего не остается, как собрать вещи и вернуться в Штаты. Но я начала снимать фильм, который так и остался незаконченным. Если я сейчас поеду домой, то получится, что все было напрасно. И я опять потерпела неудачу. С этим я никак не могу смириться.

И я остаюсь.

Легче сказать, чем сделать: стоит лютая зима, а мне скоро будет негде жить. Обзваниваю с десяток агентств по недвижимости, но ответ везде один и тот же: на договоре аренды должна стоять подпись поручителя – гражданина Японии. В конце концов открываю рубрику частных объявлений в английской газете: в Осаке требуется сосед по квартире. Общая кухня, ванная и гостиная, тихий район в 5 минутах от станции Киобаси, залог в размере месячной платы. Комната свободна с 20 декабря. Я соглашаюсь, даже не взглянув на помещение. Моего нового соседа зовут Джерри.

Вечером, вернувшись домой с тренировки, вижу на столе записку от Юкико: оказывается, я немедленно должна сделать копию материала, который мне удалось заснять на фестивале Сандзя (это было полгода назад), и послать кассету владельцу бара в Асакусе. И приложить письмо с извинениями, почему не прислала запись сразу.

Тут, наверное, какая-то ошибка. Я записала кассету сразу после фестиваля и отдала ее Юкико. Иду наверх и спрашиваю у нее, но она говорит, что в глаза эту пленку не видела. Оригинал записи уехал с мамой в Штаты. Мне остается лишь предложить выслать кассету после возвращения домой.

«Сделай сейчас!» – шипит Юкико.

Наутро меня ждет второе письмо. В нем список всех людей, перед которыми я должна извиниться в письменной форме, – от друга Юкико из ресторана органик до соседки, той самой, которая не опрыскивает изгородь. Прошу Юкико помочь, но у нее нет времени. Я в отчаянии бегу к Роберто.

Он молча выслушивает меня и качает головой.

«Ты должна немедленно уехать оттуда», – решительно заявляет он. Ему кажется, что поведение Юкико иррационально – даже в Японии так никто себя не ведет.

Если бы только можно было объяснить ей, как многому я научилась. Теперь я умею сортировать мусор – бумага по средам, пластик по пятницам, стекло и металл раз в месяц. Ем суши вместо чипсов и маринованный редис вместо шоколада. Завтрак из 28 блюд на троих уже не кажется мне сумасшествием Я аккуратно складываю и перевязываю пакеты из-под молока и возвращаю их в супермаркет. Я стала более изящной, уже не натыкаюсь на мебель и могу пройти сквозь толпу на станции и никого не толкнуть. Я в точности могу высчитать момент, когда белье почти высохнет, и тут же его глажу. Я стала чаще убирать помещение пылесосом, вытирать посуду после мытья. Переодеваясь в домашнюю обувь, я оборачиваюсь и смотрю, чтобы носки у туфель смотрели в нужном направлении, потом делаю шаг назад и машинально кланяюсь. Я кладу маленькие тарелочки каждую на свое место, по одной. С рассветом вывешиваю футон проветриться и инстинктивно просыпаюсь, когда начинается дождь, чтобы снять сохнущее белье. И пусть я не считаю, что для каждого действия есть только один, единственно правильный способ его выполнения, мне все же нравится сворачивать садовый шланг аккуратным колечком, в одном направлении и в одном и том же месте. Я узнала, что такое ката – это когда учишься дисциплине, повторяя одно и то же действие день за днем, пока оно не становится второй натурой. Это знак уважения к твоим наставникам и обществу, в котором ты живешь Если бы только Юкико знала, какого успеха ей удалось добиться.

Я делаю последнюю попытку. Наладить отношения вряд ли удастся, но, может, получится хотя бы красиво уйти и открыть дверцу к примирению – хоть через несколько лет? Я дожидаюсь времени обеда и тихонько стучусь в дверь кухни. Кланяюсь и спрашиваю, что я сделала неправильно и есть ли способ все исправить. Юкико проглатывает кусочек жареного баклажана и собирается с мыслями. Оказывается, я – не что иное, как деревенщина, не имеющая никакого представления о хороших манерах.

«А поконкретнее?» – без малейшего издевательства спрашиваю я.