Je t'aime (СИ)

– Обратись к врачу, Саша, – выдавила из себя я, убирая его руки, и разворачиваясь к нему лицом, – То, что ты сделал, это… Это…

Я судорожно вздохнула и закрыла глаза, так и не найдя нужных слов.

– Я знаю. Прости, – сказал он, понуро опуская голову.

– Так не может продолжаться, – продолжила я, – Это должно закончиться.

Он посмотрел на меня и клянусь, в его взгляде было такое отчаяние, что я тут же пожалела о своих словах. Он прижал меня к себе и поцеловал. А потом начал повторять, как заговоренный:

– Только одна ночь. Прошу тебя. Всего одна ночь, и я уйду. Я оставлю тебя в покое.

ГЛАВА 8

Предрассветный свет мягко просачивался сквозь мои веки. Я зажмурилась, а потом повернулась, и наткнулась на твердое теплое тело, лежащее рядом. Оно подняло руку и переместило ее за мою спину, крепко прижимая меня к себе. Я вздохнула, и ноздри наполнились пряным ароматом, который был мне знаком. Не открывая глаз, я улыбнулась и прижалась к нему сильнее.

– Как же мне тебя не хватало, – пробормотала я во сне.

Прохладная ладонь принялась поглаживать меня по плечу и все мое тело мгновенно покрылось мурашками. Когда уже знакомое мне легкое движение губ скользнуло по моим волосам, я довольно вытянула свободную руку, и принялась шарить ею под одеялом, спрятав от своих глаз обручальное кольцо. Ощупывая крепкие выпуклости, мощные плечи и твердый живот, я опустила руку, и провела пальцами по небольшой поросли внизу.

– Ммм, – отозвался довольный голос сверху.

– Ммм? – передразнила я, поднимая голову и опираясь на локте, – Это все, что ты можешь сказать?

Я прищурилась, а потом сразу же улыбнулась. Саша приоткрыл один глаз:

– И тебе доброе утро.

Я покачала головой, поджав губы.

– Bon matin, mon amour[25], – шепнул он.

Я заползла на него сверху и уткнулась носом в шею. Со вчерашнего дня на ней появилась легкая щетина, которая приятно щекотала мою кожу.

– Скажи еще, – попросила я, проводя рукой по его губам.

– Que femme veut – Dieu le veut[26], – тихо отозвался он, целуя кончики моих пальцев.

Кровать шелохнулась под нами, и на ней зашуршало постельное белье. Сильные руки мягко уложили меня на спину, и бедро раздвинуло мои ноги. Я сразу же отозвалась на призыв, закидывая их ему на талию.

– Еще, – его темно–карие глаза засветились от моей просьбы.

– Ce qui ressemble a l'amour n`est que l'amour, Alice[27].

Мое имя прозвучало так… Благоговейно, что я с трудом собрала себя по кусочкам.

– О, Господи… – простонала я, когда он приподнял бедра и мягко опустился внутрь моего тела.

– Еще? – спросил Саша.

– Да, – ответила я, проведя пальцами по его спине, отчетливо ощущая вибрацию наших тел.

– Je t'aime[28], – хрипло прошептал он мне в ухо, продолжая плавное движение, – Еще?

– Да! – выдохнула я, царапая его кожу ногтями.

– Je t'aime, je t'aime, je t'aime, – повторял он с придыханием, прикусывая мой подбородок.

Этот прекрасный момент, казалось, длился вечность. Не было ничего, кроме этих темных глаз, жадно смотрящих в мои глаза; этих губ, влажно исследующих каждую мою впадинку и складочку; этих рук, сжимающих мои бедра и оставляющих холодный отпечаток на моем теле. Время остановилось для нас, даря незабываемое наслаждение, заставляя забыть о том, кто мы есть на самом деле.

Когда утреннее Женевское небо начало светлеть, я глубоко вздохнула, зарываясь в теплую подушку лицом. Саша тоже отозвался тихим вздохом и сказал:

– Вот и все. А счастье было так возможно, так близко, – процитировал он Татьяну из «Онегина», и придвинулся ко мне.

– Животное, ты мою одежду порвал, – простонала я в подушку, вспоминая прошедший вечер, – В чем я вернусь в гостиницу?

– Я стащу для тебя платье у кого–нибудь из спальни, – довольно хмыкнул он, – А ты машину угробила. Мне даже страшно представить, что с ней стало благодаря твоей туфле.

– Один–один, – буркнула я, – Ты серьезно украдешь одежду?

Я развернулась и уставилась на него с интересом.

– Да, – кивнул он, ухмыляясь.

– У кого?

– Тут много особей женского пола, – он повел плечом, – Дом огромный, если ты не заметила.

– Заметила, – ответила я, – Кто все эти люди?

– Да так, никто, – фыркнул он, садясь на кровати, – Друзья сняли этот особняк на время пребывания в Женеве, – он вздохнул, и устало потер шею, – Половину народа я в глаза не видел ни разу в жизни. Лежи здесь, я сейчас приду.

Он поднялся на ноги и стянул со стула трикотажные пижамные брюки. Скользнув в них, он подошел к двери, и я возмущенно зашипела:

– Рубашку надень, Тарзан.

Саша звонко расхохотался, а потом вернулся ко мне и запечатлел быстрый поцелуй на моих губах.

– Я мигом, – подмигнул он мне, и скрылся из спальни.