JFK. Президент Кеннеди. Заговор в Далласе

8 ноября Бобби переслал письмо Скелтона О̓Доннелу, который, однако, счел предостережение несущественным. Он, как и другие адресаты скелтоновских обращений, решил, что Байрон просто обижен, что его не включили в число сопровождающих президента во время поездки президента в Техас. После покушения о письмах Скелтона вспомнили. Но, строго говоря, они предупреждали совсем не о той опасности, которая оказалась реальной. Скелтон имел в виду расистов и антикоммунистов. Однако в действительности Кеннеди убил Ли Харви Освальд, человек, придерживавшийся скорее левых взглядов.

Кеннеди о письмах Скелтона не знал. Но даже если бы они до него дошли, президент, как и люди из его окружения, наверняка не отменил бы поездку в Даллас. Волков бояться – в лес не ходить. Если реагировать на каждую угрозу, то надо вообще не ездить по стране, а сидеть безвылазно в Белом доме.

14 ноября в далласской газете «Морнинг ньюс» на четырнадцатой странице было помещено объявление в траурной рамке «Добро пожаловать в Даллас, г-н Кеннеди!», подписанное членами организации «Американский следственный комитет». Среди них, как выяснили позднеее, были местный координатор Общества Джона Бэрча и Нельсон Банкер Хант, сын миллиардера Гарольда Л. Ханта. В этом объявлении президенту задали двенадцать риторических вопросов, в том числе, почему многие тысячи кубинцев были брошены в тюрьмы, голодали и подвергались политическим преследованиям со стороны режима Кастро, а некоторые из них были казнены. Президент обвинялся в продаже продовольствия Советскому Союзу, что, по мнению авторов объявления, было равносильно продаже продуктов солдатам Северного Вьетнама и Вьетконга, убивающим американцев во Вьетнаме. Был там и намек на некое тайное соглашение, будто бы заключенное Кеннеди с Коммунистической партией США. В связи с этим был задан такой вопрос: «Почему вы приказали или позволили своему, брату Бобби, министру юстиции, мягко обходиться с коммунистами, их сообщниками и ультралевыми, разрешая в то же время преследовать лояльных американцев, критикующих вас, ваше правительство и ваш стиль руководства?».

На все эти риторические вопросы от президента требовали немедленного ответа.

В целом содержание объявления повторяло более раннюю листовку, в которой Кеннеди разыскивался как государственный преступник.

Джо Дили, сын издателя «Морнинг ньюс» Тэда Дили, прочтя объявление о Кеннеди, тотчас позвонил отцу и выразил свое возмущение: «Дело выглядит так, как если бы человека пригласили на обед, а потом швырнули ему в лицо тапиоку».

Но Тэд Дили заявил, что ничего страшного не произошло, и объявление лишь повторяет, пусть и в несколько другой форме, все то, о чем уже не раз было написано в передовицах «Морнинг ньюс». Джо возразил, что дело не в содержании, а в том, что момент для публикации выбран слишком уж неподходящий.

19 ноября 1963 года пресс-секретарь Кеннеди Пьер Сэлинджер получил письмо от одной жительницы Далласа. Она писала: «Не разрешайте президенту приехать сюда. Я беспокоюсь за него. Я боюсь, что с ним случится что-то ужасное». Сэлинджер не придал этому письму никакого значения – мало ли в Америке сумасшедших – и даже не показал письмо президенту.

Вечером накануне отлета в Даллас Сэлинджер зашел к Кеннеди попрощаться, поскольку в полночь улетал на Гавайи, а потом в Японию, чтобы подготовить предстоящий в феврале 1964 года визит президента в эту страну. Кеннеди сидел за столом в очках и разбирал бумаги. На публике Кеннеди очки никогда не надевал, чтобы не выглядеть старше. Но дальнозоркость у Кеннеди прогрессировала, и в последние месяцы жизни он вынужден был все чаще пользоваться очками. Сэлинджер заметил, что президент очень устал (тогда он не знал про болезнь Кеннеди). И Кеннеди признался: «Я бы не хотел ехать в Техас».

Сэлинджер его успокоил: «Не беспокойтесь, это будет блестящая поездка. Будет такой наплыв людей, как никогда прежде».

Сначала не хотела ехать в Техас и Джеки, еще не оправившаяся от смерти сына. Но Кеннеди надеялся, что в Техасе, на новом месте, супруга сможет отвлечься от грустных мыслей. Кроме того, губернатор Конналли рекомендовал использовать Жаклин в предвыборной кампании. Тем более, что в октябре она уже ездила в средиземноморский круиз на яхте греческого судовладельца миллиардера Аристотеля Онассиса и вернулась в гораздо лучшем настроении, чем уезжала. Джекки не могла в тот момент предполагать, что всего через пять лет Онассис станет ее вторым мужем.

Сейчас же она заявила Кеннеди: «Мы будем вместе проводить предвыборную кампанию, я буду с тобой везде, где ты захочешь».

Когда Сэлинджер сообщил 7 ноября журналистам, что супруга президента отправится с ним в Техас, это произвело сенсацию и еще больше укрепило симпатии общественности к жене президента. Ведь прежде, даже во время президентской кампании 1960 года, Жаклин никогда не выбиралась из Вашингтона дальше загородного дома в Атоке близ Мидлбурга в Вирджинии.