К-394 (ЛП)

Поздним вечером того же дня я вышла из дома в состоянии оцепенения и направилась в больницу, чтобы навестить Джио. Я не видела его с начала недели, и Алессио не преминул напомнить мне, что наш брат регулярно спрашивает обо мне. В глубине души я понимала, что он не имел в виду ничего такого, но всегда выходило именно так - я чувствовала вину за пропущенные дни между визитами. Я подозревала, что это как-то связано с тем, что папа пока не давал ему никакой работы. Хотя он восстановился в течение месяца после разборки у ЛеРу и, казалось, вернулся к своей обычной невозмутимой сущности, наш отец не соглашался, чтобы Джио возвращался к текущим делам, в особенности с учетом того, как Алессио обычно расправлялся со своими метками.

Жестоко.

Садистски.

Пытая их до смерти.

И потому, на данный момент это было на сто процентов исключено, пока папа не решит обратное. В связи с этим, мой брат превратился в подобие домашнего питомца. Ему это не нравилось, я знаю, но не он командовал парадом. От скуки Алессио проводил большую часть времени разгребая пустячные дела, которые папа позволял ему вести на территории комплекса, а остальное время он находился рядом с нашим братом. Если уж на то пошло, я думаю, это единственный аспект, против которого он вовсе не возражал. Но также думаю, что он чувствовал себя обязанным быть там - словно считал, что человеком на больничной койке, с трудом ходящим, питающимся, и все в этом роде, должен был быть он.

Алессио был не одинок в этом мнении.

Я тоже часто чувствовала то же самое - что на его месте должна быть я. Почему? Потому что Джио не заслужил этого, и, если бы у меня была возможность повернуть время вспять и поменяться с ним местами, я бы сделала это без раздумий.

Гладкая серебристая ручка казалась прохладной под моей ладонью, когда я толкнула ее вниз и вошла в палату. Как и в восьмидесяти процентах случаев, я обнаружила Джио лежащим в кровати и смотрящим телевизор. В палате было темно, потому что он протестовал против открытых штор. Если они были открыты, то ему приходилось наблюдать, как мимо него проносятся дни: какие-то из них - солнечные и беззаботные, а какие-то - мрачные и тоскливые. Если же шторы были закрыты, то, по крайней мере, он мог создавать свое собственное ощущение времени. Во всяком случае, так он мне это объяснил. Я не была согласна с его механизмом преодоления стресса, но это была единственная вещь, которую он сейчас мог контролировать, и я не собиралась быть человеком, который отнимет это.

- Привет, Джи, - тихо сказала я, подходя к его кровати.

Джио повернул голову в мою сторону, и улыбка, появившаяся в уголках его рта, согрела мое сердце.

- Вот ты где.

Я подлетела к нему и обняла, отметив, что его хватка стала крепче, чем несколько дней назад.

Это был лишь малейший признак улучшения, но он вызвал обильные слезы счастья на моих глазах.

- Я соскучилась по тебе.

Голос дрогнул от внезапно нахлынувших эмоций.

- Я тоже по тебе соскучился.

Он сжал меня еще крепче, заставив облегченный и задорный смех забурлить в моей груди.

- Как ты себя чувствуешь? - спросила я.

- Так же дерьмово, только день другой.

- Ну, объятия уже крепче, так что это уже неплохо, верно?

Он пожал плечами и нажал кнопку на пульте управления, чтобы поднять спинку своей кровати.

- Наверное. Это ведь минимальное проявление силы.

- Но это все же лучше, чем ничего. Врачи не говорили, что путь будет легким, но ты не успеешь оглянуться, как вернешься к нормальной жизни.

- Да, каких-то полгода моя жизнь будет пролетать незаметно, а может, и дольше, - торжественно объявил он.

Боль от его слов отозвалась в моем сердце. Было мучительно видеть моего брата таким хрупким, подавленным и знать, что ни я, ни кто-либо другой ничего не может с этим поделать. Время - это все, что могло исцелить его, как физически, так и эмоционально, и это чертовски паршиво.

- Джи. Я знаю, что это тяжело, но, по крайней мере, ты не в реанимации…

- Все в порядке, Лепесток.

Он взял меня за руку.

- Я постепенно смиряюсь с этим. Это не то, что я могу изменить, так или иначе. В любом случае, хватит обо мне. Рассказывай, чем ты занималась?

- Ничем, на самом деле. Но я должна тебе кое в чем признаться, - произнесла я нервно.

- В че-е-ем?

Он намеренно растянул последнее слово.

- Я вроде как… возможно… ездила кататься без тебя.

Джио уставился на меня и несколько раз моргнул, но выражение его лица было безучастным, поэтому все, что я могла сделать, это лишь преувеличенно улыбнуться.

Запрокинув голову назад, он разразился смехом.

- Ты думаешь, я буду злиться из-за этого?

Я кивнула в неожиданном замешательстве. Что за препараты они ему давали?

- Я не злюсь, Лепесток. У тебя есть байк - так выезжай к черту из этого дерьма.

«А я еще кое на чем прокатилась», - не могла не вспомнить я, и мои бедра рефлекторно сжались от этой мысли.

- Кстати, о поездках верхом, - начал он, словно прочитав мои мысли, и его брови задорно взметнулись вверх. - Как там Лука?

Одно лишь упоминание его имени разозлило меня. Я застонала и откинула голову назад, крепко зажмурив глаза.

- Не мог бы ты…?

- Не мог бы что?