К-394 (ЛП)

Присоединившись к ней под струей воды, я, не теряя времени, прижал ее спину к себе, кончиками пальцев скользя по бокам ее тела.

— Ш-ш-ш. Просто расслабься, — промурлыкал я ей на ухо, когда почувствовал, как она задыхается от прикосновения моих рук к ее коже.

Налив на ладонь немного шампуня, я медленно втирал его в ее волосы, совершая небольшие круговые движения от кожи головы до самых кончиков. Она стояла совершенно неподвижно, но ее благодарные стоны облегчения не остались незамеченными, побудив меня нанести кондиционер и повторить все сначала.

Затем я намылил небольшую губку и провел ею по изгибам ее тела, начиная со спины и прокладывая путь вниз, осыпая ее кожу мягкими поцелуями, опускаясь вниз к ногам. Не торопясь, я действовал медленно, стараясь тщательно намылить все, зубами машинально покусывая ее попку, разворачивая, чтобы вымыть ее и спереди.

Я уже много раз видел Иден обнаженной, но не был готов к тому зрелищу, которое ожидало меня, когда мой взгляд остановился на ней. На уровне моих глаз находилась ее интимная зона, капельки воды прилипали к ее коже, и мне пришлось отдышаться от прилива внезапного желания, охватившего меня, после чего я поднялся наверх.

— Повернись, — скомандовал я, бросая губку на пол в душе.

Она без колебаний согласилась, отвернувшись и снова оказавшись спиной ко мне. Откинув ее волосы на одну сторону, я намылил руки мылом и поднес их к ее плечам, пытаясь снять напряжение, а губами уделяя особое внимание ее шее. Она задрожала под моими ласками, и ее голова склонилась на одну сторону, предоставляя мне лучший доступ к моему любимому месту — к этому восхитительному изгибу. Нежно покусывая его, мои руки двигались сами по себе, крепко прижимая ее к моему телу, пока на нас каскадом лилась вода.

— Поговори со мной, — пробормотал я. — Скажи мне, что с тобой происходит.

— Не думаю, что смогу, — прошептала она.

— Попробуй. Сделай глубокий вдох и начни все с самого начала.

— Все это слишком, Ксандер. Слишком много чувств, слишком много эмоций, бурлящих на поверхности.

— Каких, например?

— Печаль, чувство вины, горе, страх…

— Страх чего? — спросил я, откидывая ее волосы на другую сторону.

— Что я потеряла тебя навсегда, и что мой отец никогда не простит меня.

— Это невозможно.

— Что именно? — тихо поинтересовалась она.

— Все, — ответил я.

Развернувшись в моих руках, Иден посмотрела на меня.

— Но как? Как это может быть невозможным? Разве ты не понимаешь? Все было напрасно. Все! Я согласилась на условия ЛеРу, посчитав, что, вернув отцу деньги, которые у него украли, я сделаю его счастливым. Но это последнее, что ему сейчас нужно. Он в ярости, от того, что я солгала о тебе, и от того, что уехала из города, не сказав ему ни слова.

— Он простит тебя, Иден. В конце концов, ты его дочь, и, судя по тому, что он говорил по телевидению, он любит тебя всеми фибрами своей души.

Она сокрушенно покачала головой.

— Этого недостаточно.

— Почему?

— Потому что даже если он простит меня, ты все равно будешь ненавидеть меня…

— Разве похоже на то, что я ненавижу тебя? — спросил я, взяв ее лицо в свои руки.

— Нет, но это только сейчас, потому что мне больно. А завтра ты вспомнишь что произошло, и все вернется в прежнее русло…

— Послушай меня, — сказал я, подталкивая ее спиной к стенке душевой кабины. — Я пытался ненавидеть тебя, пытался чертовски сильно, но даже в моменты самой неистовой ярости я не мог.

Ее глаза расширились.

— Почему?

— Потому что, несмотря на всю ложь и секреты, я не могу забыть то добро, которое ты сделала для меня.

— Какое добро, Ксандер?

— Для начала — ты пощадила мою жизнь. А кроме того, великодушно помогла мне собрать осколки прежней жизни. И даже увезла меня с собой из родного города, чтобы защитить.

— Как все это может затмить плохое? Тот факт, что я убивала людей, много людей?

— Это так, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь принять то, чем ты занимаешься, но дело в том, ангел, что я вижу в тебе только хорошее, молящее о высвобождении.

Между нами воцарилась напряженная тишина, и единственным звуком был плеск воды на полу. Иден смотрела на меня с озадаченным выражением лица — в голове у нее явно усиленно крутились шестеренки. Тем временем я стоял, изо всех сил стараясь не выдать шок, который бушевал внутри меня. Она наконец-то признала это. Я не был ее первой меткой, отнюдь, и, очевидно, не был и последней. Теперь вся эта история с ЛеРу обрела смысл. Он использовал ее как пешку, как своего личного убийцу, а она шла на это, потому что хотела помочь своему отцу. Мне следовало бы бежать в страхе, но по какой-то необъяснимой причине я не мог. Не мог сдвинуться с места, не мог уйти от нее, не мог найти в себе силы бояться ее. Не тогда, когда ее намерения оказались направленными в правильное русло.

— Ты ошибаешься, — произнесла она через некоторое время.

— В чем ошибаюсь? — спросил я, прижимая ее к стене.

— Потому что, в конце концов, какой бы свет ты не видел во мне, правда в том, что в момент убийства этих людей я получаю удовольствие.

— Это правда, или ты просто говоришь так, чтобы отпугнуть меня?