К-55. Обманувшие смерть

Вадиму схема с дрезинами и депо показалась громоздкой и избыточной, но высказываться он не стал. Не стоит с ходу критиковать систему, не располагая исчерпывающей информацией о деталях. Люди тут живут давно, подстраиваются под обстоятельства: если гоняют дрезины в депо и никто не считает это неконструктивным, значит, в этом есть какой-то смысл.

Перекрёсток был просторным, с двойным оборотным тоннелем, ведущим в депо. В прежние времена, когда всё здесь функционировало в штатном режиме, любому, кто хотел повернуть на перекрёстке, приходилось заезжать в депо. Сейчас налево никто не ездил – там прописалась речка, – ходили исключительно пешком, так что оборотный тоннель свою основную функцию утратил, а депо использовали в качестве парковки «дежурных» дрезин.

До всего этого Вадим додумался самостоятельно, без сторонних разъяснений. Хотел было выдать на-гора рацпредложение: оставлять дрезины прямо на перекрёстке, но вовремя сообразил, что однопутка исключает этот вариант, и промолчал. В общем, ясно, что без депо не обойтись.

Перед тем как свернуть направо, Гвоздь провёл боевой расчёт.

– Вадюха, ты как стреляешь?

– Ну… В общем… Гхм…

– Короче, сумеешь безопасно прикрыть товарища в движении?

– Так… В движении? – Вадим сделал умное лицо – хотя и не видно ничего, по привычке сделал, повадки Погибшего Мира ещё не скоро сменятся навыками сумеречного подземелья. – Можно попробовать, но… Гарантировать не могу.

– Пробовать будешь на тренировке. Не уверен, так и скажи.

– Не уверен.

– Ясно. Тогда ты идёшь впереди, мы будем прикрывать.

– С дробовиками?!

– Хм… Сообразил, молодец. Нет, конечно. Ты нам дашь автоматы, мы тебе выделим дробан.

Вадим взял паузу.

– Ты чё, не доверяешь нам? – верно истолковал Гвоздь замешательство спутника.

– Да нет… Просто… Эмм…

– Мы с детства возимся с оружием. Если до дела дойдёт, я тебе жизнь в залог даю, ни одна пуля тебя не ужалит, всё в цель улетит.

Если до дела дойдёт, пули против СТРАННОГО вряд ли помогут. Меня больше напрягает, что я пойду впереди, а вы сзади, причём с моими автоматами…

– Я с дробовика никогда не стрелял. Есть какие-то нюансы, которые мне нужно знать?

– Да какие тут нюансы? Вот смотри: фонарик, предохранитель, спуск, цевьё. Включил фонарик, «выключил» предохранитель, идёшь, светишь. Появился враг – жмёшь на спуск, передёргиваешь цевьё, опять жмёшь. Шесть патронов в «трубе», один в стволе. Главное, назад не стреляй, там мы будем. Короче, ничего сложного.

– Хорошо, давайте сделаем так.

Провал находился в противоположном от входа конце депо, и если бы Вадима не предупредили, он бы не сразу обратил на него внимание.

На последней четверти депо пол уходил вниз, обнажая неровные края разрыва с торчащими во все стороны усами арматуры.

Больше всего это было похоже на… Так, вот эта категория одинаково подходит к обоим мирам, канувшему и нынешнему: на плоскую консервную банку, допустим, из-под шпрот, в которой крышку с одного конца продавили, но передумали открывать до конца и бросили.

Самое начало спуска было в бетоне, а дальше-глубже всё обильно заросло лесом.

Подствольный фонарь на дробовике бил на добрую сотню метров, так что Вадим быстро увидел всё что надо и пожал плечами.

Спуск, бетон, лес. Ничего особенного. В смысле ничего такого, что заставляло бы «кровь стыть в жилах».

Однако у попутчиков были другие ощущения.

– Э, Нуб, хорош туда светить! – свистящим шёпотом потребовал Корсар. – Свети в пол, не привлекай внимания…

Хм… Внимания – кого? Или чего?

– Здесь никого нет, – заявил Вадим, но в провал светить перестал и направил луч в пол в пяти метрах перед собой.

– И слава богу, – нервно шепотнул Гвоздь. – И ты это… Потише. Не надо – в голос…

– Как скажете, – послушно прошептал Вадим.

Не было здесь ничего ТАКОГО. По крайней мере, в настоящий момент не было. Трудно объяснить, почему Вадим был уверен в этом, но он чувствовал: сейчас здесь пусто.

У колодца и перед атакой краулеров был целый букет специфических ощущений, казалось, организм кричит: эй, парень, тут всё очень плохо, надо уносить ноги!

Сейчас организм сладко посапывал в полудрёме, как то саботажное «ухо», на всех подряд перекрёстках источавшее благостную рябь без красных точек.

Будучи товарищем начитанным и насмотренным, Вадим прекрасно знал, что организм гораздо старше сознания. Это древняя, плохо изученная и неразгаданная до конца сущность, обладающая множеством «анализаторов», с переменным успехом оповещающих владельца – носителя сознания об изменениях обстановки и всяческих опасностях.

Другой вопрос, что человек, особенно городской житель, за последние столетия напрочь разучился понимать и различать эти сигналы и сплошь и рядом их игнорирует.

Так вот после первой «реинкарнации» Вадим стал лучше понимать сигналы своего разложенного на атомы и вновь собранного воедино организма. Ну, по крайней мере, так ему показалось…

Дрезины были неподалёку от входа, числом две единицы.