К-9: Ученик. Учитель

И он справится. Обязан. Если покажет себя трусом — сведет на нет те крохи уважения Джея, которых уже успел добиться. Нужно просто сделать точно так же, как с очками и проклятым тепловым зрением. Как ушла тошнота — так уйдет и этот необъяснимый страх. Еще парочка шагов.

Вот сейчас.

Хаук в очередной раз свернул, чувствуя, как сердце снова бьется где-то у горла, и чудом заставил себя замереть. О, теперь он готов был благодарить Джея за ту тупую «проверку нервов»! Вот только многоножка в этот раз уж слишком отличалась от своих мелких собратьев.

Не только размерами.

И тоннели действительно были под стать хозяевам.

А еще это джеево «многоножка» ей как-то не шло.

Хаук застыл, таращась на огромное безглазое тело, и отстраненно пытался понять, как эта штука вообще так извернулась. Часть гибких коленчатых лап была на земле, другая — упиралась в стенки разом показавшегося слишком тесным тоннеля. Некоторые лапы стояли и вовсе на потолке, перекручиваясь и изгибаясь противно самой природе. А в голове отчаянно крутилось одно: не двигаться. Во что бы то ни стало — не двигаться. Тогда не заметит. Пройдет мимо. Ну же. Вали отсюда, проклятая тварь!

А за огромным телом яркими цветами горела кладка.

Джей говорил, что чутье похоже на страх. Хаук сам узнал в этом странном чувстве знакомую по опыту интуицию. Только выводы сделал не те, и поступил как всегда опрометчиво глупо. Пошел на поводу у гордости, ага. Интересно, насколько поздно он это понял? И насколько справится, если тварь атакует?

Но тварь не тронула. Еще немного пошевелила усами и дала задний ход. Прямо вот так, не утруждая себя поворотом. А в голове, наконец-то всплыло то, что нужно:

«Многоножки-стражи никогда не отходят далеко от гнезда, им достаточно прогнать противника прочь».

Стараясь двигаться как можно медленнее и плавнее, Хаук шел спиной вперед. Терять тварь из виду с его стороны было бы еще глупее, чем соваться в этот тоннель вопреки интуиции. И только вновь оказавшись в большом зале, Хаук позволил себе отдышаться.

Чертовски хотелось пить.

Но Джей говорил никогда не тратить гидротаблетки, если без них можно обойтись. Стоит начать прислушиваться к советам учителя. Ко всем. Ведь даже его насмешка про маячок в сумке, оказывается, была дельным советом. Послушался бы тогда — глядишь, сейчас уже гордился бы первым выполненным заданием.

Хаук покосился на тоннель, из которого по-прежнему несло горьким страхом, и осторожно шагнул в соседний. Этот тоже подходил, хоть и не так идеально. Но уже после первых шагов Хаук успокоился окончательно, ощутив поворот и подъем. Сотня-другая метров по неровному камню привела к полуразобранному завалу, сквозь который сиял солнечный свет.

Наконец-то. Давно пора.

Удивительно, как на заблудившегося в темных тоннелях действует солнце. Хаук будто проснулся от липкого кошмара. Все внутри теперь ликовало, жажда и голод забылись, а важным осталось лишь одно: наверх! К свету и ветру! Там он справится, выйдет на свой маршрут, найдет украденные чертовым крабом вещи!

Еще утрет Джею нос и докажет, что сам по себе может много.

Но первым, что Хаук увидел на долгожданной поверхности, стала его собственная фляга. Она мелькнула в воздухе размытым пятном и упала точно в подставленные руки.

— До заката осталось чуть больше часа. Поделись дальнейшими планами? — холодно поинтересовался Джей, разом сделав недра тоннелей куда привлекательней.

— Э… Ну…

— Ты не спеши. Попей водички, отдышись.

Хаук вздохнул, все же сделал глоток из свалившейся «с неба» фляги и тяжело опустился на камень рядом с учителем:

— Совсем провал?

— Угу. Хотя из тоннелей выбрался сам, молодец. Вопросы появились?

— Угу.

— Вернемся — задашь.

— Угу…

— Ты мне скажи лучше, почему не вышел через вход?

— Не понял?

— Ты провалился сквозь один из входов в тоннели, созданный многоножками. Другими словами: сквозь мембрану, «открывающуюся» при достаточном давлении. Такие штуки работают в обе стороны, ты должен был читать об этом. Да даже если пропустил — догадаться легко. При этом летать многоножки не умеют: чтобы пройти через такую дверь, им тоже нужна опора. Нужна опора и самой мембране — она же на чем-то держится, а не висит в воздухе. То есть ты упал с небольшой высоты и вокруг тебя были скалы — своды пещеры. Почему ты не поднялся и не попытался выйти, как вошел? Ты же высотник, Хаук. Не центр, не искатель, не кто-то еще. Ты — высотник. И мыслить должен как высотник.

Хаук промолчал. Только качнул головой, показывая, что у него нет ответа на этот вопрос. Тогда, когда исчез дневной свет, он даже не задумался о том, что мог бы подняться и попробовать снова открыть проход. Но Джей все же решил добить:

— Вместо понтов перед имперской мелкотой лучше б включал голову, Хаук. Пошли. Привал окончен.

Фляга надсадно скрипнула под слишком сильно сжатыми пальцами, но Хаук уже научился молчать на такие выпады. Да и получил по заслугам, чего уж.