К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №26 от 29.06.2010

«Утверждения, будто плохая подготовка и низкие моральные качества офицеров стали побочным результатом «культа личности» и «чисток», противоречат множеству фактов, убедительно доказывающих, что все эти недостатки были присущи Красной Армии не только до развязывания репрессий, но ещё до укрепления личной власти самого Сталина, - отмечает историк. - Кроме того, следовало бы полагать, что младшие офицеры батальонного уровня не могли быть подвержены приписываемой им мании преследования, поскольку большинство из них поступило на службу после 1937 г.».

Другие хрущёвские объяснения - тоже неправда

Ещё одно из прозвучавших на ХХ съезде «объяснений» - о вмешательстве Сталина в боевые операции, по мнению Роджера Риза, столь же далеко от истины. Да, Сталин вмешивался, но отнюдь не в каждую из операций. В 1941 г. он отказался удовлетворить просьбу генералов об отступлении из Киева, и это привело к сдаче гитлеровцам украинской столицы. Но на него нельзя сваливать ответственность за неспособность РККА разгромить врага на подступах к Киеву. Не причастен Сталин и к большинству крупных «котлов», в которые угодили советские полководцы. И уж совсем «его нельзя винить за обилие серьёзных тактических ошибок самой армии, за которые пришлось заплатить дорогой ценой».

Историк отмечает: «Объяснение, будто Сталин вынуждал армию придерживаться наступательной стратегии, ложно и не соответствует действительности, ибо такая стратегия господствовала ещё со времён Гражданской войны». Сталин здесь ни при чём. «С 1918 г. французская армия обладала высокоразвитой стратегией и мышлением, но она не «сработала» против блицкрига. В конечном итоге и наступательная стратегия германской армии не достигла цели в борьбе с советскими Вооружёнными силами, которые, перейдя в наступление, стали бить врага его же оружием».

Верно, что в начальный период войны с Германией опыт боёв показал возврат к характерной для XIX в. тактике лобовых атак. «Возврат отчасти был связан с отсутствием руководства со стороны высших армейских кругов, - подчёркивает исследователь. - Сталина нельзя винить в этом. Ни он, ни его когорта не причастны к формированию такой политической атмосферы и таких условий для выработки решений, в которых ни один советский офицер не мог высказать здравые возражения и продвигать свои идеи вопреки мнению большинства. После «ежовщины» люди опасались высказывать независимые взгляды, но за несколько лет до начала террора сама армия содействовала насаждению интеллектуальной ограниченности и апеллировала к Марксу, дабы узаконить такое (положение вещей)».