К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №3 от 19.01.2010

Наконец, должен признаться, что даже сейчас я не могу сдержать возмущения: почему тебе и твоему замечательно талантливому мужу (ведь ты пишешь «нам») везде платили гроши?! Позволю привести один примерчик из собственной жизни. В 1986 году в издательстве «Молодая гвардия» у меня вышла книга «Эоловы арфы». Я получил за неё восемь с чем-то тысяч. Что это за деньги? За свою приличную двухкомнатную квартиру с трехметровым потолком я заплатил шесть с чем-то. Значит, гонорара за одну книгу (правда, она довольна большая и тираж 200 тысяч) хватало на хорошую квартиру да ещё и на мебель для неё. Как же ты ухитрилась лет на десять раньше меня на гроши отгрохать роскошную квартиру и обставить её наподобие филиала Лувра в одной комнате и Елисеевского - в другой? Значит, были какие-то светлые лазеечки в вашей чёрной стране?

Нет! - раздается в ответ, - «жизнь наше была бедна и трудна. Всегда не хватало денег... вечное безденежье...» И вообще все в стране было кошмарно: Трагедия советских десятилетий в том, что полстраны – не профессионалы. Правители – неучи. Крестьян разучили пахать, врачей – лечить, рабочих – работать... Таланту никогда не помогали, наоборот – унижали и давили (с.421, 424)...

Подумать только! Изуверы!.. Но тут два вопроса. Во-первых, как же тебе (уж не говорю о муже) при твоей вопиющей и ненавистной властям талантливости удалось окончить обычную школу да ещё и музыкальную, а потом – Институт кино да ещё Литературный, печататься в диссидентской «Юности» да еще и в русофильской «Молодой гвардии», стать членом Союза журналистов да ещё и Союза писателей, получать премии в профсоюзной газете «Труд» да ещё и правительственных «Известиях», прославлять певца Первой конной армии Буденного и ходит в гости к патриарху (тут и фоточка) - вот как? Да что там! Ведь даже планету, что телепается где-то между Юпитером и Марсом, учёные России и США нарекли твоим небесным именем. Уж куда дальше! И в Америке прославлена! И в космосе утверждена! Учёные обоих полушарий ночи напролёт мозговали, как её порадовать. Ну вот каким образом такое изобилие даров благоденствия? Ответ твердый: «Всё это не благодаря, а вопреки!» Прекрасно!

Вопрос второй: насквозь видя всю мерзость чёрной жизни, всё понимая и негодуя, почему же ты вступила в чёрную-пречёрную КПСС? И ведь не в двадцать лет по легкомыслию, как некрасовская Катя, или за компанию, как, допустим, я на фронте, а когда уже хорошо шагнула в пятое десятилетие. Может, дубьём загнали или на аркане приволокли? Но кто мог – ты же, перебиваясь на гонорарные гроши с хлеба на воду, нигде не работала в штате? Никакого над тобой начальства.

Может быть, хотя бы теперь чёрный партийный билет защищал тебя от чёрного коммунистического зверства? Ха! «Меня вычёркивали из всех издательских планов, из списков на премии или награды, на поездки и льготы. И фамилия моя им не нравилась» (с.418). А что фамилия? Пушкин с гордостью писал:

Мой предок Рача мышцей бранной

Святому Невскому служил.

Разве Рача лучше, чем Ракша? Думается, что всё-таки не за это вас, Ирина Евгеньевна с Александром Сергеевичем кое-кто не любил. Скорей всего, именно за великой талант.

«И была я москвичка, а не деревенская... И не пущали...». А что, деревенским предпочтение было, их пущали, куда угодно и давали, что угодно? Сама же пишешь о деревенском Шукшине, да ещё с каким презрительным негодованием: «Литературный генерал Марков, председатель Комитета по Ленинским премиям (он им никогда не был – В.Б.), наконец удостоил Шукшина премии. Проголосовали-таки. Конечно, посмертно. Когда «Калина красная» потрясла весь мир. Не дать просто было уже невозможно» (с.406).

Негодуешь так, словно то была единственная и горько запоздавшая премия. А ведь это притворное негодование. Ещё в 1967 году Шукшин получил премию имени братьев Васильевых, через год – звание заслуженного деятеля искусств, ещё через год – Государственная премия СССР, дожил бы до пятидесяти – уж наверняка получил бы орден Ленина, если не Золотую Звезду Героя. О чём шуметь-то?