К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №7 от 16.02.2010

Разулыбался весь зал, даже адвокаты как с одной, так и с другой стороны. Даже судья усмехнулась. Прокурор спрятал улыбку между листами уголовного дела. Бедный Чубайс! - вот истинная цена его популярности в народе.

«А как они отреагировали на вашу реплику?» - спросил старушку Квачков.

Гурина: «Хмыкнули и больше ничего».

Судья поспешила реабилитироваться за свою усмешку и тоном строгой начальницы вопросила свидетельницу: «Как же Вы посчитали возможным сдать квартиру незнакомому человеку, даже не спросив его документов?».

Гурина нимало не смутившись: «А у меня там брать нечего!».

Судья сбавила резкость тона: «Как же Вы могли зайти в квартиру с неизвестным человеком?».

Гурина: «А я и сейчас зайду».

Судья: «Вы не спрашивали, зачем Яшину квартира в Жаворонках?».

Гурина: «Зачем я буду спрашивать? Это же неприлично! У каждого свое дело».

Судья: «Если квартира снималась для ребят, которые работали, то почему они днем находились дома?».

Гурина: «Сказали, что работают по очереди. Меняются, пилят лес. А один из них постоянно был дома, еду готовил».

Судья: «Можно их было принять за рабочих?».

Гурина оскорбилась за весь рабочий класс: «А чем это рабочий человек от других людей отличается?! Если у кого с деньгами плохо, вот и работает, почему бы нет?».

Судья: «Рабочая одежда у них была?».

«Я не проверяла», - недовольно бурчит старушка.

Судья: «Вы не спрашивали того, который постоянно был в квартире и готовил пищу, на сколько человек он готовит?».

«Ну, неприлично же это спрашивать!», - Гурина повышает голос и с неприязнью смотрит на судью.

Впереди самое главное и сенсационное.

Судья удовлетворяет ходатайство стороны обвинения огласить показания квартирной хозяйки, данные ею на следствии. Прокурор озвучивает текст допроса Гуриной: «Мы договорились о встрече с Игорем (именно так представлялся мне вышеуказанный мужчина) на следующий день и встретились с ним около 12 часов в вышеуказанной квартире. Игорь приехал на встречу в белом автомобиле, модель которой я не знаю, однако я запомнила фрагмент госномера автомобиля «443», не один, а с мужчиной, представившимся Егором. Игорь – мужчина в возрасте 35–40 лет, рост 180-185 см, круглое лицо, темные волосы, плотного телосложения, без особых примет. Егор – возраст 20-25 лет, рост 175-180 см, волосы тёмные, плотного телосложения, спортивного типа. Мы договорилась с Игорем о сдаче квартиры за 300 долларов США. Игорь по моей просьбе отдал 200 долларов и 100 долларов рублями. Я отдала ключи от квартиры Егору, после чего Игорь вместе с водителем подвез меня до станции Жаворонки, и я уехала в Москву…».

Явные противоречия в показаниях на допросе и в суде. Принялись выяснять причину противоречий.

Прокурор: «В показаниях Вы говорите, что машина, на которой Вас подвозил Игорь, была белая, госномер 443, а на суде – что эта машина была серая. Так какая она была?».

Гурина разводит руками: «Светловатая она была».

Прокурор: «Вы упомянули Егора в показаниях. Это кто?».

Гурина: «Ну, тот, который еду готовил».

Прокурор: «А водителя машины Вы рассмотрели?».

Гурина: «Нет».

Прокурор: «Водитель был в очках или без очков?».

Гурина: «Не могу сказать».

Адвокат Чубайса, показывая рукой на Ивана Миронова, чья автомашина «хонда», по версии следствия, была той самой автомашиной, что подвозила квартирную хозяйку, и номер она имела 443: «В ком из присутствующих здесь Вы узнаете водителя?».

Гурина категорично: «Ни в ком».

Михалкина, адвокат Миронова: «Вы автомашину с номером 443 хорошо запомнили? Опишите ее».

Гурина: «Я в машинах не разбираюсь».

Михалкина: «Егор и водитель автомашины – это одно лицо?».

Гурина: «Нет».

Михалкина: «Посмотрите на моего подзащитного. Он похож на Егора?».

Гурина внимательно вглядывается в Миронова: «Думаю, нет».

Миронов: «В протоколе Вашего допроса есть фраза: «Я запомнила только фрагмент госномера 443». Это ваши слова?».

Гурина молчит, не зная, что ответить. «Фрагмент госномера» - явно не из ее лексикона.

Михалкина: «Вы подтверждаете свои показания в части: «Ключи от квартиры я отдала Егору, после чего Игорь вместе с водителем подвез меня до станции Жаворонки, и я уехала в Москву»?».

Гурина очень внимательно прислушивается, словно не верит своим ушам, взрывается: «Да я этого не говорила! Когда я ехала на автомашине, откуда я тогда Егора знала! Ключи я отдавала Игорю. Один он был!».

Явно смущена сторона обвинения. Свидетельница не узнаёт своих показаний на следствии. Это уже скандал!

Квачков: «Скажите, пожалуйста, Егор – это водитель или нет?».

Гурина возмущенно: «Нет! Ехал шофер, я его не знаю. Кроме Яшина я вообще там никого не видела и ключи я отдавала ему!».

Найденов: «Скажите, пожалуйста, текст протокола Ваших показаний на следствии – это действительно Ваши слова или интерпретация следователя?».

Пока старушка пытается вникнуть в слово «интерпретация», такое же замысловатое для неё, как и «фрагмент госномера», судья успевает снять вопрос, назидательно наставляя присяжных: «Оставьте без внимания слова Найденова. Это намек на то, что протокол допроса написан следователем». Хотя последнее ясно всем без всяких намеков.