К берегу удачи. Кривой домишко. Объявлено убийство. Три слепых мышонка

Они поженятся в июне. Будут жить на ферме «Высокие ивы» (ей всегда нравилось это название), и она никогда больше не уедет. Не уедет — то есть в том смысле, какой приобрели для нее теперь эти слова. Волнение той минуты, когда подымают трап, беготня команды… Трепет, когда самолет отрывается от земли и парит в воздухе. Очертания незнакомого берега… Запах горячей пыли, нефти и чеснока, бормотание и трескотня чужой речи… Незнакомые цветы, гордо высящиеся в пыльных садах… Упаковка вещей — где-то будем распаковывать их в следующий раз?

Все это кончилось. Война кончилась. Лин Марчмонт приехала домой. Она дома. «С моря вернулся, пришел моряк…»![29]

«Но я уже не та Лин, которая уезжала», — думала она.

Она подняла глаза и увидела, что Роули наблюдает за ней…

Глава 4

Вечеринки у тети Кэтти всегда были похожи одна на другую. Они оставляли впечатление той же неумелости, того же художественного беспорядка, что и сама хозяйка.

Доктор Клоуд с трудом сдерживал раздражение Неизменно вежливый с гостями, он в то же время не оставлял сомнения в том, что вежливость дается ему с большим трудом.

По внешнему виду Лайонел Клоуд был чем-то похож на своего брата Джереми. Тоже худощавый и седой, он, однако, не отличался невозмутимостью, присущей его брату-адвокату. Он был нетерпелив и резок — его раздражительность восстановила против него многих пациентов, которые за ней не замечали его большого врачебного опыта и человеческой доброты. Но по-настоящему интересовали его только научные исследования, своим «хобби» он считал изыскания по фитотерапии[30]. Человек рациональный и умный, он с трудом терпел причуды жены.

Лин и Роули всегда называли миссис Джереми Клоуд только Фрэнсис. А вот миссис Лайонел Клоуд именовалась не иначе, как тетя Кэтти. Они любили ее, но считали во многом смешной.

Эта вечеринка, устроенная в честь возвращения Лин домой, была чисто семейной.

Тетя Кэтти нежно приветствовала племянницу:

— Какая ты хорошенькая и загорелая! Это все Египет, я уверена. Ты прочла книгу об оракулах[31] страны пирамид[32], которую я послала тебе? Очень интересно!.. Все становится так понятно, не правда ли?

От необходимости отвечать Лин была избавлена приходом миссис Гордон Клоуд и ее брата Дэвида.

— Это моя племянница Лин Марчмонт, Розалин.

Лин, насколько это позволяли приличия, с любопытством осмотрела вдову Гордона Клоуда.

Да, она хороша, эта девочка, которая вышла за старого Гордона Клоуда из-за его денег. Справедливы были и слова Роули о том, что у нее вид воплощенной невинности. Черные волосы, ниспадающие крупными волнами, ирландские синие глаза с поволокой, полураскрытые губы.

Все остальное в ней свидетельствовало о богатстве. Платье, драгоценности, маникюр, меховая пелерина. Фигура хорошая, но носить дорогую одежду, носить ее так, как носила бы Лин Марчмонт, если бы ей дали хоть половину таких средств, она не умеет. («Но у тебя никогда не будет этих средств», — сказал ей тут же внутренний голос.)

— Здравствуйте, как поживаете? — сказала Розалин Клоуд. — И, повернувшись в нерешительности к мужчине, стоявшему за ней: — Это… Это мой брат.

— Как поживаете? — сказал Дэвид Хантер.

Это был стройный молодой человек с темными волосами и темными глазами. Он отнюдь не выглядел счастливым скорее, излишне дерзким и готовым постоять за себя.

Лин сразу поняла, почему он так не нравился всем Клоудам. Она встречала за границей людей такого типа — бесстрашных и чуточку опасных. Людей, на которых нельзя положиться, готовых на подвиг в состоянии экзальтации и способных довести своих боевых командиров до исступления полным отсутствием дисциплины.

Лин спросила у Розалин, чтоб поддержать разговор:

— Как вам нравится Фэрроубэнк?

— Чудесный дом, — сказала Розалин.

Дэвид Хантер усмехнулся:

— Бедняга Гордон неплохо устроился. Не пожалел затрат.

Это вполне соответствовало истине. Когда Гордон решил поселиться в Вормсли Вейл — или, вернее, проводить там часть своего времени, — он счел необходимым построить дом. Он был слишком большим индивидуалистом, чтобы согласиться жить в доме, пропитанном историями других людей. Гордон пригласил молодого архитектора современного направления и предоставил ему полную свободу. Половина жителей Вормсли Вейл считала Фэрроубэнк чудовищным жилищем: его прямоугольные формы, его встроенная мебель, скользящие двери, стеклянные столы и стулья — все это вызывало неодобрение. Единственное, что нравилось всем, — это ванные комнаты.

В словах Розалин «чудесный дом» прозвучал благоговейный восторг. Смешок Дэвида заставил ее вспыхнуть…

— Это вы вернулись из армии? — спросил Дэвид.

— Да.

Он оценивающе скользнул по ней глазами, и она почему-то покраснела.

Снова внезапно появилась тетя Кэтти. Она умела появляться будто из-под земли. Быть может, она научилась этому на многочисленных спиритических сеансах, в которых участвовала.