К чертовой бабушке

– Ну, вы поглядите на него, – Белов бросил взгляд на Ларису, как бы призывая ее в свидетели.

– Слушай, начальник, зачем бы я стал бабку убивать? – хрипло заголосил Коля. – Я бы мог и ночью к ней залезть, когда она дрыхла! И рыться сколько угодно, со страху она бы описалась… Да еще с палкой своей. Чего я, Афанасьевну, что ли, не знаю? Она бы как мышь в своей комнате лежала. А ее, между прочим, вечером убили. Милиция говорила, я сам слышал. Чего я, дурной, что ли, не дожидаясь ночи, лезть?

Так продолжалось час с лишним. У Белова и оперативников была своя четкая версия: Коля хотел разжиться евро, для этого подослал Амирова, а когда тот облажался по обкурке – а это было доказано экспертизой, что он именно обкурился в тот день, чем и объясняется его абсурдное поведение, – решил сам залезть и порыться в тайнике. А тут на беду встряла Мария Афанасьевна. Потом Коля просто перетрухнул и сбежал. А уже через несколько дней, зная, что квартира опечатана и никого там, естественно, нет, полез снова и попал прямо в лапы стажера Тренихина.

Коля стоял на своем: да, Амирова посылал, да, сегодня полез сам, но в день убийства ноги его там не было, и Афанасьевну он пальцем не тронул. В конце концов обе стороны не пришли к консенсусу, и Гулькин был отправлен утомившимся следователем Беловым в камеру.

– Ничего, будем ждать, – вытирая пот со лба, оптимистично заявил Белов.

– Будем ждать, – поддакнули оперативники.

– Ничего, ничего, – продолжал следователь. – У нас и не такие кололись.

И уже возвращаясь домой, Лариса подумала о том, что так и не узнала, а где, собственно, находился у старушки тот самый тайник. Может, их вообще было два – один, как утверждал Коля, мужнин, о котором якобы знает только он, другой – собственно Марии Афанасьевны, где она, по-видимому, и заныкала те самые евро. А может быть, там же хранила и другие деньги, на текущие расходы. Ведь денег у нее при обыске не нашли, а это может означать как то, что их взял убийца, так и то, что они до сих пор лежат в каком-нибудь очень укромном месте.

«Вот пенсионеры-старички! – думала Лариса. – Запрячут так, что и не найдешь! И главное, непонятно – для чего хранят?! Себе при жизни во всем отказывают, прибедняются, чуть ли не побираются, похороны потом бывают очень скромные… Все равно им эти деньги в конечном итоге не достаются. Уж лучше бы на себя тратили при жизни».

Вероятность – правда, довольно зыбкая, – что хоть кто-то может знать о возможном тайнике, все же существовала. И этим кем-то была не кто иная, как Люба Климова, работница собеса.

«Хотя она скорее всего уже рассказала бы все, – без особой надежды подумала Лариса. – Ее же допрашивала милиция как свидетеля, обнаружившего труп».

Однако не привыкшая оставлять непроверенными свои предположения, Лариса решила назавтра с утра отправиться в собес. Сегодня это делать было, естественно, уже поздно.

– Лара! – Восторженный голос Котова на сей раз прозвучал в относительно приличное время, в половине двенадцатого ночи. – Я поймал рыбу, сам, сам поймал на удочку!

– Поздравляю, – усмехнулась Лариса. – И большая рыба-то? И кстати, что за рыба?

– Ну не то чтобы большая, – несколько смутился Котов. – Но это и не важно. Как говорит Асташевский, главное – не результат, а процесс, – он передразнил Стаса высоким козлиным тенорком. – А насчет того, какая – я сейчас узнаю у Вадика. Вадик, что за рыбу я поймал?

– Ерша, – внятно послышался ответ Макарова.

– Ерша, Лара, – гордо сообщил Евгений.

– С ума сойти! – отозвалась Лариса. – Единственная просьба – не вздумай его тащить домой!

– Нет, нет, – заверил Евгений. – Я его собственноручно приготовлю прямо сегодня. А завтра мы возвращаемся.

– Ерш очень колючий, – предупредила Лариса.

– Я это заметил, – отозвался Котов. – Ну ладно, пока, до завтра.

Он действительно больше не звонил Ларисе, и та спокойно уснула, благодаря чему поднялась довольно рано. Зная, что в собесе сотрудники обычно бывают до двенадцати дня, а затем их застать весьма проблематично, она, не теряя времени, отправилась к Сенному рынку.

* * *

Собес располагался в большом бетонно-стеклянном здании, в окружении домов частного сектора и безликих коробок, в которых раньше были заводы, а теперь – куча торговых и других фирм плюс автомастерские.