К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена (СИ)

Послышался звонкий удар брошенного на подоконник телефона, и я решилась войти в кухню. Черт стоял у плиты, пустым взглядом пронзая черноту за окном. Загорелое лицо хранило следы растерянности. Дрейк выглядел уязвимым. Будто пытался нащупать за окном что-то знакомое, родное, дающее поддержку, но не находил. Рассвет был давно, и даже закат уже прошел. Сейчас там царила непроглядная тьма.

Почувствовав чье-то присутствие рядом, Дрейк дернулся и резко втянул ноздрями воздух. Повесил на лицо маску равнодушия, поджал губы и, не глядя на меня, решительно направился в свою комнату. Дверь за ним качнулась, но не закрылась. В спальне что-то лязгнуло и щелкнуло несколько раз.

Из странного разговора я выудила и еще кое-какую полезную для себя информацию. Завтра вечером Дрейка не будет, он едет на встречу с клиентом. И моя бытовая помощь ему совершенно не нужна. Накопленное за несколько дней возмущение выплеснулось из берегов. Наш контракт не предусматривает запрета учиться, а значит, я имею полное право посидеть с Рогозиным над дипломом!

Я обязана выбить себе хоть один свободный вечер! Прямо завтра. Вот так! Словив решительный настрой, я пошла за Дрейком. Дверь спальни осталась приоткрытой, и я расценила это как знак, что пока раздеваться и ложиться Даррел не планирует. Так что я резко распахнула дверь и сделала шаг внутрь.

Черт!

Ладно, с решительностью я переусердствовала.

– Не помню, чтобы приглашал тебя в свою спальню.

Дрейк стоял перед кроватью в расстегнутой рубашке, выправленной из брюк. Взгляд тут же намертво увяз в дорожке темных волосков внизу живота. Скользнул по загорелому рельефу выше, мазнул по крепкой гладкой груди. Зацепился за венку на шее, добрался до заросшего подбородка… И, поняв, что выше будут глаза, в которые придется заглянуть (а это в нынешней ситуации – ой, как неловко!) стремительно скатился обратно к брюкам. И принудительно переехал на постель, заправленную серым шелковым покрывалом. Прямо в тон моего свитерка.

А потом испуганно застыл, потому что на кровати лежало… что-то.

Черт, что это?! Нет, правда, что?

– Что это? – прохрипела вслух вопрос, который уже дважды проорала мысленно.

И снова уставилась на черный блестящий предмет.

– Оружие, Олеся.

Дрейк смотрел на меня спокойно и выжидающе. Словно давал мне время привыкнуть к этой мысли. Попробовать ее на вкус. Он, этот вкус, был неприятным. Металлическим и соленым, как кровь.

– Я говорил, что у меня много врагов. Я давно в Верхнем мире, и… считай, что я обзавелся местными привычками.

Оружие выглядело необычно, я таких не встречала даже в кино. Этакая смесь старомодного револьвера с длинным узким дулом, будто украденного из дореволюционного музея, и современного полицейского пистолета. Вот рукоять, вот спусковой крючок… а туда, наверное, засовывают магазин с патронами.

И почему в фильмах это называют «магазином»? Странно.

– Это специальное оружие… нечеловеческое. Редкий экземпляр. Приобрел по случаю у одного знакомого ангела, подрабатывающего на Штаб контроля, – Дрейк внимательно посмотрел на меня и прищурился. – Это наши «законники», вроде вашего ФСБ. Ты, конечно, о таких не слышала.

Я прикусила губу и мотнула головой.

– Им можно убить демона? – я продолжила сверлить глазами черный глянец.

– Нет, но можно сильно ранить. Причинить страшную боль, которая на время выведет противника из строя. Я могу рассчитывать, что ты к нему не притронешься?

Я судорожно кивнула. А потом еще и еще раз. Конечно, я никогда не возьму в руки оружие. Я даже находиться с ним в одной квартире не хочу.

– Олеся! – Дрейк хмыкнул, поднял бровь уголком и принялся беззастенчиво стаскивать с себя рубашку. Загорелый рельеф начал конкурировать с оружием в плане привлечения внимания. Ушел, прямо скажем, в солидный отрыв. – Из двух находящихся в этой спальне смертельно опасных вещей – я имею в виду себя и пистолет – я несу куда большую угрозу.

Я хлопнула пару раз ресницами, пытаясь развидеть дорожку темных волосков, спускающуюся от пупка (ответственно заявляю, у чертей есть пупки! А стало быть, мама-демон тоже где-то существует!) к ремню брюк. Волевым усилием отвела глаза и отступила в гостиную. Мягко защелкнула дверь хозяйской спальни. И только теперь смогла сделать нормальный, полноценный вдох.

Ох и вляпалась ты, Ласкина. Теперь я уж ни секунды не сомневалась, что имею честь ночевать в ногах крайне опасного… человека? Если бы. Хищника. Вот правильное слово.

Глава 8

Проснулась я затемно оттого, что по квартире кто-то ходил. Бесцеремонно громыхал ящиками и звонко топал подошвами ботинок по паркету. Адское утречко во всей красе.

– Еще даже не рассвет… – проворчала я, едва шевеля языком в пересохшем рту и разминая ноющую шею.

– И тем не менее встать тебе придется.

Изверг! Я продрала глаза и поплелась в ванную, по пути мазнув взглядом по часам. Шесть утра. Шесть, черт меня побери, утра!

– Уверена? – озорное хмыканье донеслось со стороны кухни.

– Нет! – рявкнула на рабовладельца и сунула лицо под кран.

Боги, я сова. СО-ВА, черт возь… Нет, все-таки не стоит.