К черту мамонтов! (СИ)

Кают-компания обстановкой напоминала шикарный салон. Панели натурального дерева и кожаная обивка говорили о совсем иных предпочтениях, нежели деревянные стулья и корявые тарелки на палубе. Тут всё дышало роскошью. Единственной диссонирующей деталью был квадратный экран, показывающий плакат с рекламой элитных апартаментов на острове Туккайя. И запах. К ароматам дорогой кожи и дерева примешивался легкий запашок антисептика.

— Наташа, — Герман заглянул ей в глаза, — мы одни на яхте. Посередине океана. Вас это не смущает?

Она поняла, к чему этот вопрос.

Наташе не нравились глупые долгие разговоры, когда и так понятно, что должно произойти. К чему идет дело, она догадалась еще в баре, а весьма легкий ужин добавили ей уверенности.

Наташа посмотрела на шею Германа и, увидев пульсирующую жилку, прикрыла глаза.

Он выключил свет, а может, и всё электричество, и кинул пульт в сторону. Сгреб Наташу в объятия. Стало так тихо, что звуки вечеринки только угадывались. Даже холодильник и кондиционер затихли.

Это неожиданно испугало и одновременно возбудило Наташу. Она вообразила обнаженного Германа на верхушке пальмы, срывающего бананы и шумно вздохнула.

Голова гудела, пальцы на руках покалывало, жаркая волна прокатилась с головы до пят. Она в темноте пыталась встретиться с Германом в поцелуе. Но его голова уткнулась в ее декольте, а руки освобождали от бретелек платья и нащупывали застежки.

Наташа расстегнула всё сама, зная, что в порыве страсти одежда часто проигрывает.

Герман был энергичен, и в считанные секунды Наталья осталась без одежды. Он же не спешил раздеваться, как будто не мог оторваться, даже на мгновение, от Наташи. Ласкал ее грудь уверенно, умело, шумно дышал и целовал сухими горячими губами.

Это продолжалось довольно долго.

Наташа потянулась к его губам, но Герман увернулся. Эти любовные игры выбили Наташу из привычной колеи. Ей стало холодно. Лежать обнаженной в гостиной на кожаном диване казалось нелепо. Она встала и потянула Германа в спальню, которую накануне он ей показывал.

Около кровати Герман резким движение скинул покрывало. Повалил Наталью на кровать и придавил сверху всем телом. Он так и остался в одежде. Пряжка ремня чувствительно врезалась в обнаженную кожу Наташиного живота, она ощущала все пуговицы на его рубашке.

Герман начал ласкать ее бедра, твердыми прохладными руками. Его поглаживания стали интенсивнее, грубее. Наташа пыталась вывернуться. Она не была сторонницей грубых ласк.

Грубость ее остудила: «Опять всё пошло не так. С виду деликатный, а в постели грубиян. Не собираюсь терпеть такое!»

И она зло крикнула:

— Мене так не нравится. Лучше разденься.

— Ты же любишь погрубее, — с недоумением ответил Герман.

— С чего ты взял?

— Так написано в твоей медкарте. В открытом доступе твоего профиля.

— Фигня! Я же удалила эту запись! Точно помню.

Наташа на миг задумалась, а потом вспомнив, раздраженно произнесла:

— Чёрт! Это молодой врач, с которым я разок встретилась пару лет назад. Точно! Неудачно так встретилась. Он прикололся. Мерзавец! Не иначе.

— Ты не сторонница жесткого секса?

— Нет! Чёрт! Нет!

— И не кусаешься?

Наташа не ответила, а только фыркнула и, отвернувшись, нашарила простыню, кутаясь в нее с головой.

Герман осторожно погладил ее по бедру. Наташа раздраженно дернула ногой.

За ее спиной послышалась возня. Обернувшись, Наташа высунула голову и увидела, что Герман начал расстегивать рубашку.

— Я тоже не сторонник БДСМ. Не бойся. Я ласковый, — тихо сказал он и наклонившись обнял Наташу.

— Разве? — она дернула плечами, пытаясь сбросить его руки.

Он зашептал ей в ухо, игнорируя простыню:

— Ну-ну, не веришь? Доказать?

Не дожидаясь ответа, Герман поцеловал ее в губы через ткань и продолжал бы дальше, но Наташа не выдержала и стащила простыню с лица. Герман провел пальцем по ее щеке, и поцеловал в уголок губ.

Она ответила.

Герман пытался расстегивать пуговицы, не отрываясь от поцелуя.

Наташа помогала, наощупь расстегивая пуговицу за пуговицей, пока они не кончились. Он сдвинул ее руки к ремню брюк и погладил Наташу по голове. Герман ласково перебирал ее волосы, пока она возись со штанами. Скоро мужчина был раздет.

Он шумно дышал, и от его горячего дыхания у Наташи кружилась голова.

В следующие мгновения Герман показал, что кое-что умеет в постели. Он был горяч и умел. Прошло немало времени, прежде чем он выпустил пар и повалился на спину, тяжело дыша. Наталья не без удовольствия провела время, но сбросить напряжение у нее не получилось.

Она намекнула на продолжение. Он не понял. Герман размеренно сопел.

Спал?!

Наташа начала злиться.

Она отвернулась, прислушиваясь к плеску волн за бортом, рассматривая в большом иллюминаторе далекие зарницы и мигающие звезды в черном небе.

Она давно не ожидала от первого раза чудес. Впрочем, и от последующих. Просто ей не нравились мужчины-эгоисты, забивающие на женские потребности.

Невнимательные неумелые макаки!

Но, как назло, именно такие и попадались ей.

«Что я тут делаю? — со злостью подумала она. — Опять напрасные усилия и глупые мечты?»