К черту моральные принципы

Стас плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу и достал пачку «Мальборо». Бросил короткий взгляд в сторону ноутбука, зажег сигарету, затянулся.

– В сущности, я должен сказать тебе спасибо. Тебе и тому идиоту, который подорвал свою бензоколонку. Я тогда запаниковал, наделал кучу ошибок. Даже пистолет забыл. – Он хмыкнул. – Но мне повезло. Наверное, там, наверху, кто-то очень хочет, чтобы у меня все получилось.

– Ты – «Славик»? Я думала, тебя Стас зовут…

– Мое полное имя – Станислав. Терпеть не могу, когда меня называют «Славиком».

– Значит, это ты убил Лаптева. И Степу… – Пока у моего тюремщика есть настроение поболтать, надо вызнать как можно больше. – Но зачем?

– Что за вопрос? – удивился Стас. – Ради денег, разумеется. Все зло в мире от них, детка. – Он снова затянулся и выпустил несколько красивых колец дыма, которые медленно расползлись по комнате. – Ты задавай вопросы, если хочешь. Мне все равно делать нечего, пока программа пароль ломает, – дружелюбно произнес он.

Абсурдность предложения соответствовала абсурдности момента.

Что же – я достаточно пришла в себя, чтобы поиграть в вопросы. Тем более что Стаса явно распирало от желания похвастаться собственной предприимчивостью и ловкостью.

– Ты знал, что я Сашина жена?

– Нет, откуда? Мы сто лет не виделись. Я знал, что Сашок в разводе, с женой почти не общается. Я даже когда в твою квартиру залез, не понял, что она – это ты. – Он осуждающе покачал головой. – Ты меня с этой стрижкой и покраской провела.

– То есть ты не знал, что я была на заправке?

– Не-а. Спасибо, что так любезно во всем призналась. – Он снова ухмыльнулся.

– А зачем тебе лаптевский ноутбук понадобился?

– Потому что этот ублюдок спрятал ключ! – Стас коротко и злобно матернулся. – Сашок всегда мне не доверял. Со Степой было проще.

– Ключ?

– Ключ, ключ. Идиотизм, я бы взял его с собой. Или дома оставил. Кстати, ты не знаешь, куда он мог его засунуть?

Я вспомнила пакет, который Леська наотрез отказалась брать.

– Не знаю. Ты в его квартире смотрел?

Стас фыркнул:

– Ты меня за идиота держишь? Первым делом туда полез. Даже дверь ломать не пришлось, ключи от квартиры я у Сашки забрал. Нет там ничего.

Я и так знала, что нет. Лаптев отдал пакет с ключом кому-то из знакомых. Тому, кому мог доверять.

Стас снова затянулся. Разговоры о ключе испортили ему настроение.

– Вот, надеюсь, что в ноутбуке будет подсказка, – задумчиво протянул он. – А если не будет, то придется кое-кого поспрашивать. – Он подмигнул. – Ты ведь не будешь изображать пленную партизанку?

– Не буду, – прошептала я.

– Правильно. После третьего-четвертого ногтя даже немые становятся разговорчивыми.

– Я и так расскажу все, что знаю. – В горле опять пересохло. Я вспомнила Степана Крайнова, прикованного к батарее. У него было вырвано несколько ногтей. Стас не станет миндальничать и расшаркиваться, если ему нужна информация. – Я все расскажу! – пообещала я и с отвращением услышала в собственном голосе просительные нотки.

Стас затушил одну сигарету и тут же зажег следующую. Все-таки он немного нервничает. Нервничает, но скрывает. Означает ли это, что у меня есть шанс?

– А что будет со мной?

– Сама понимаешь, отпустить я тебя не могу, – задумчиво протянул он, – ты ведь сразу меня сдавать побежишь. Так что извини, ничего личного…

– Что?

– Придется убить. – Он выразительно провел ребром ладони по шее. – Ты не думай, я не маньяк какой-нибудь. Мне пытать и убивать совершенно не доставляет удовольствия. Но приходится. – Стас вздохнул.

– Сочувствую твоему бедственному положению. – Несмотря на ситуацию, я не смогла удержаться от сарказма.

– Посочувствуй своему, детка.

– «Детка» – дурацкое слово из американских боевиков.

– Да я никак обидел тебя, детка?

– Не обидел. Но ответь мне на один вопрос.

– Да хоть на десять! Время еще есть.

– Это ты повесил Микки?

Несколько минут Стас пытался понять, о чем я спрашиваю, потом расхохотался.

– Нет, Алиса, ты неподражаема! Я даже в чем-то понимаю Сашку.

– Польщена.

– Ну, конечно же, я! Рад, что ты его нашла. Кстати, Анжелы там рядом случайно не было?

– Нет, только я и Коля.

– Эх, такой перформанс пропал зря.

Наш разговор прервала телефонная трель. Стас поморщился, снял трубку с аппарата.

– Да, слушаю… – Пауза. – Алле, говорите! Алле! – Вместо ответа раздались короткие гудки.

Он раздраженно бросил трубку на рычаг и пожаловался мне:

– Школьники какие-то балуются. Уже не первый день.

Убийца докурил, кинул окурок в пепельницу и пошел на кухню. Оттуда донесся звук льющейся воды, шум электрочайника.

Я завертела головой. Стас примотал меня к «шведской стенке». Как большинство вещей, произведенных в Советском Союзе, «стенка» была совершенно неубиваемой. Все мои подергивания и попытки вырваться она переносила без звука. Процесс высвобождения осложнялся еще тем, что Стас примотал каждую руку скотчем к двум перекладинам – в районе локтя и запястья. Получилась на диво надежная и устойчивая конструкция. К сожалению.

Продолжить исследования помешало возвращение моего тюремщика. Он принес две кружки чая – мне и себе. Если бы он не собирался потом меня убить, я была бы тронута.