К черту! Но если ты сделала все эти глупости…

Император выставил его с церемонии, мысленно переговорив с магом. Столько внимания важных персон одному обычному черту — ах, приятно, господа и лестно. Он, правда, и не планировал прятки, открыто маячил среди народа, но чтобы им сыграли в пинг-понг? Отбросив за пределы границы?

Это, господа, лишка!

Верхний слой сняли при первом переходе, ну так всегда есть второй, напоследок — третий. Черт — он, как луковица, многослоен, если необходимо. Тело как чужой придаток, подчинялось, предварительно отплатив болью, но… Боль не прекращаемая перестает ощущаться и становится вполне сносной. Нужно просто не вспоминать, как переступал через собственную кожу, кровавыми ошметками лежащую на земле и не вслушиваться в хруст костей перебитого колена.

Несколько дней и придет в норму. Вот только решит вопрос, за которым пришел, отлежится в одном из тоннелей, и снова — молод, красив, одинок и кроме дракона, никому не нужен. Хотелось свой дом или хотя бы угол, но свой. Пусть маленький, неуютный, но чтобы никто не пришел и так вот, махнув рукой, не имел права сказать: «убирайся».

Убрался. Но не один. Хуже всего, что вслед за собой тянешь единственного друга: дракон, несмотря на милостивое разрешение, не остался у дома. Адэр доказывал ему, что так будет лучше и безопасно, а он смотрел глазами обиженного ребенка и рвал душу на части. Мол, что же ты, я тебе как собака: захотел — взял, захотел — бросил?

Повернулся хвостом и молча поплелся к обрыву. Сел, перегородив тропинку, не хотел оборачиваться и говорить, сколько черт ни пытался к нему достучаться, а потом бросил взгляд и резко, в своей удивительной манере, послал Адэра со своими нравоучениями, доброжелательностью, заботой и короткой дружбой.

— Я… Ты… — ткнул в грудь острым когтем, зашипел разочарованно, снова отвернулся. Не нужно слов, чтобы дать знать, что ты чувствуешь, если не боишься открыться. Дракон не мог говорить, но щит у груди не держал, несмотря на чешуйчатый панцирь, а черт…

Сел рядом с ним, обнял, пощекотал под крылом, послушал возмущения и кряхтение, а потом к нему опустилась огромная морда и близко, к самой ладони — острое ухо.

Дружба возобновилась.

Адэр не мог взять дракона с собой, и бросить не мог, и не представлял, что им делать. Податься в Долину Драконов, на родину Невилла? Но если он сам не горел туда возвращаться, то Адэр и подавно. Как посмотреть в глаза его родителям? И хотели ли они кого-нибудь из них видеть?

Вряд ли. Тогда куда? Город Забытых Желаний мерцал у ног тусклыми огоньками, звал, но… Не сумел отстоять его, не пригоден для управления, всех подвел. Какой с него хозяин города? Уголок — вот его хоромы, большего не достоин, но ради Невилла придется найти уголок побольше. Как минимум, чтобы в нем помещались двое.

Надо встать и начать искать. Надо уходить из города, переполненного разочарованием и собственной ненавистью. Но вставать не хотелось. Прыгнуть вниз, в ГЗЖ, к сущностям без мозгов и высохшему перевернутому фонтану? Кому он там нужен? Кому вообще нужен, если не нужен себе?

Так и сидели бы вечность вдвоем у мелькающего огнями обрыва, если бы не лупоглазое существо, вскарабкавшееся на утес с настоятельным приглашением Невилла к себе в гости.

— Да, — заявил зверек, ткнув в грудь белой лапой, — у меня побудет пока что. А ты попутешествуешь, одумаешься, станешь на ноги. Только вернешься за ним, ясно? Потому что у нас в городе не так много припасов, а что есть — я приберегаю для кое-кого, ясно?

Дракон при последнем упоминании помрачнел, с сомнением посматривая на приятеля.

— Меня больше волнует: не станет ли Невилл сам чьим-нибудь блюдом?

— Мертвые не угрызут панцирь, — соврал лупоглазый, и дракон расплылся в улыбке, расправил крылья, взъерошил чешую. Успокоился. И Адэр не стал говорить ему, что грызть не станут, потому что мертвым не нужны зубы.

Но Чупарислиодиусс не обидит дракона и другим не даст — здесь сомнений нет. Как-то они сошлись, вот если бы Невилл был сам собой — вряд ли, а так, звериная личина сближала.

Адэр почесал друга за серебряным ухом, показалось, кто-то из них двоих горестно всхлипнул, — и телепортировался, не оглядываясь, но поклявшись скоро вернуться. Скоро, вот только получит обещанное императором…

— Я тебе ничего не должен.

С этого и началось первое посещение чертом Ристет. Мысленный, чтобы не слышали окружающие — разговор с самим императором. Не смутившись такой чести, Адэр имел наглость не согласиться.

— Обещал, через Ризгора, если дочь вернется в целости и сохранности из Города Забытых Желаний, снять чары с Невилла.

— Но не ты вернул ее мне.

— Думаю, здесь ключевые слова: в целости и сохранности, потому что я мог бы взять то, что мне предложили.

— Ты зарываешься, черт. Ты не вовремя и некстати.

— Это для меня обычное дело.

— Ты меня слышишь? — ноги черта прижали к земле невидимые путы. — Не приближайся к ней.

— Но я хочу.

— Зачем?

— Поздравить: такой праздник. И… мм, поцеловать ее? Я-то имею плохую привычку выполнять обещания…

Пауза.

— Она тебе отказала, помнишь? Ступай прочь, черт! У меня на нее другие планы.