К черту! Но если ты сделала все эти глупости…

Уже к вечеру ей доставили коробки с парой джинсов, грудой маек и рубашек, кроссовками, балетками, кедами, мокасинами и, — о, чудо! — носками. Правда, «к вечеру» — это условное выражение, в Ристет день состоял только из светового дня. Ни сумерек с прохладой и срывающимся ветром, ни ночи, обволакивающей тишиной и плотной тенью, ни утра, подкрадывающегося к ресницам, тревожа от сна.

Она привыкла к этой особенности, так же, как горожане привыкли к ее. Ну, ходит дочь императора, как подросток — кому какое дело? Их же не удивляли одежды Лэйтона? И сам император, простите, не выхаживал в длинной мантии и со скипетром. Только его жена придерживалась строгой официальности: длинные платья, застывшее надменной маской лицо, все конечности в драгоценностях и корона, которая, казалось, запуталась в роскошных пшеничных волосах.

Вот и сейчас, заметив Виллу в таком одеянии, она с кислым видом прошла мимо, глаза не выражали ничего. И кого расстроила ее реакция? Вилла обернулась — лицо мачехи едва не трескалось от высокомерия. И кто ей придумал такое имя? Уна — Голод. Наверное, какой-то маг постарался, угадать так точно нереально.

Мимо, визжа и оглядываясь, пробежала группа мальчишек. Эта картинка воспроизвела в памяти другую: девочка и догоняющий ее мальчик. Она, смеясь, несется по старому району Анидат, мимо школы, закрытой до утра, мимо пустующего ангара. Устав, прячется за деревянным забором, сдерживает тяжелое дыхание и смотрит в проем, высматривая мальчика. И вдруг…

— Ух! — прожужжало где-то снизу, ударив по ногам. Неожиданное падение резко выдернуло из прошлого. Напротив нее, протягивая чумазую ладошку, стоял темноволосый мальчик.

— С тобой все в порядке? А? Высочество? С тобой все хорошо, да?

Другой ладошкой он сжимал длинный черный шарф, которым усиленно тер глаза, щурясь от солнца. По тропинке, грозно что-то выкрикивая, спешил мужчина.

— Твой отец? — Вилла вернулась в вертикальное положение, отряхнула джинсы.

— Ага, — поморщился мальчик.

— В догонялки с друзьями играли?

— Ага, — он рассмеялся, и тут же расстроился. — Ох, и попадет же мне за тебя, высочество!

— Почему?

— Ну, мы же играли! А тут ты! И как раз мне под ноги! У моего отца моих братьев еще четверо, а ты у императора одна. Прощай, высочество! — Он смело сделал шаг навстречу наказанию. — Не поминай лихом, несколько дней моей заднице и так будет невесело. И почему он не в кузнице? Невезуха. Отряхнулись бы и разошлись, я же тоже чуть не упал.

Мужчина, приблизившись, с опаской посмотрел на Виллу, перевел строгий взгляд на мальчика, снова на Виллу.

— С вами все в порядке?

— Один-два синяка я переживу.

— Ну, а ты так легко не отделаешься, — мужчина сделал вид, что хмурится, но его добродушные усы отказывались притворяться. — Я так за тебя возьмусь, что…

— Что его заднице будет не до веселья несколько дней?

Вилла обменялась улыбкой с мальчиком.

— Не сомневайтесь, — кивнул мужчина.

Мальчик громко вздохнул, с надеждой посмотрел на Виллу.

— Как вас зовут? — спросила она мужчину.

— Гилберт.

— А тебя? — спросила мальчика.

— Как в анекдоте, — буркнул тот.

— Такое длинное имя?

Но шутка прошла мимо, мальчик угрюмо взирал на нее и чуть встревожено — на отца.

— Как в анекдоте, говорю, — продолжил бурчать, — когда туземцы тащат пленника, разводят костер, подвешивают над ним и спрашивают имя. Когда он удивляется, зачем уже это знакомство, они мягко, как и ты, высочество, поясняют, что для меню. Меня зовут Джой, но какая разница? Все равно ведь накажут.

И хитрый взгляд в ее сторону.

— Не сомневайся, — повторил его отец.

— А, может быть, — Вилла улыбнулась мужчине, — обойдется?

Он помолчал, не сводя сурового взгляда с заговорщиков, махнул добродушно рукой и сказал, что если бы не личная просьба принцессы, кто-то забыл бы как сидеть на целую неделю.

— Ты, надеюсь, извинился? — так, поворчал для приличия.

— А она тоже виновата! — весело рассмеялся мальчик и пока отец не передумал, убежал куда-то по тропинке.

— Простите его, — мужчина обернулся вслед пострельцу.

— Пустяки.

— Э, нет, хорошо, что Джой не слышит, а то в следующий раз двумя синяками дело не ограничится.

Вилла рассмеялась.

— Я — кузнец, единственный, но не поэтому лучший в городе. Если что понадобится, наш домик крайний вон у той тропинки. Запомнили?

Вилла проследила взглядом в указанном направлении. В этом городе сложно потеряться — не густонаселен и все как на ладони.

— Запомнила. Домик с зеленой крышей.

— Заходите, если что?

— Зайду.

Мужчина, попрощавшись, ушел, а на душе тепло осталось. И вдруг подумалось, что вот такого, проказливого и шустрого, она бы хотела сына, но вряд ли он у нее будет. Да и вообще странные мысли для той, у кого еще и мужчины не было.

Дальнейшая прогулка прошла без приключений, и через час она вернулась к обеду, за которым, — ну, условно, — собралась вся семья. Император во главе стола, императрица по правую руку, сын — по левую, Вилла занимала место, где свободно, то есть, пока все ютились в одном углу, чувствовала волю.

— Мне нравится, что ты налаживаешь контакт с горожанами.