К.Д.

– … Вы, что, совсем охренели?! – встретил его злобный крик. – Я понимаю, вам особо насрать на то, что тут происходит, но… – он прокашлялся, – но хоть немного логики должно было найтись в ваших засохших грецких орехах, – старался он продолжать сдержаннее.

В зале стояли «сладенькие», повесившие головы, и грозный Генри Малком. Демон городской политики, лис интриг и слухов, оружейный магнат, собственник-сутенер и, конечно, наркобарон этого брошенного на произвол судьбы городка. Как у всех злодеев, на лице у Малкома красовался шрам, полукругом обходящий щеку, за которую еще в детстве укусила лошадь. Он любил холодными пальцами проводить по нему, что он сейчас и сделал. Его красноватые глаза с презрением и яростью смотрели на безмозглых сотрудников, убитых ими не менее трехсот раз. Он сложил руки на груди и вздохнул.

– Я очень признателен вам за долгую и верную службу. Но, к великому сожалению, нам нужно расстаться. Не волнуйтесь, ваши семьи, если таковые имеются, получат возможность к существованию еще около года, – его теплый, словно отеческий, голос немного успокаивал. – Прощайте.

Это слово резануло по уху оружейной дробью. Константин инстинктивно присел, закрыв голову руками. Через секунду все стихло. На полу бездыханно лежали два тучных тела, под которыми алели лужи, так стремившиеся соединиться. Костлявыми пальцами Малком коснулся лба и снова вздохнул, на этот раз облегченно.

– Ну, что стоите? Проваливайте! – прикрикнул он недавним палачам.

Одинаковые шаги исчезли в дали коридоров. Крестный отец в расстегнутой темно-синей рубашке сел на диван, проведя по шраму. Перед ним стоял маленький столик, на зеркальной поверхности которого стакан с виски был готов к опорожнению. Он посмотрел на поблескивающий край стакана и занес руку, желая достичь алкоголя.

– Что же ты стоишь там как неродной? Заходи, выпьем, – прыснув, сказал он.

Константин поднялся, стараясь не издавать звуков, и вышел из-за угла. Закинув ногу на ногу, Малком откинулся на спинку и скрестил руки.

– Кто же это у нас тут? Неужели тот самый охотник за гнилыми головами? Ах, как мне страшно! – он наигранно изобразил испуг.

Юноша смотрел на него и ничего не говорил.

– Тот самый Константин… тот самый похититель жизней… – продолжая драматизировать, декларировал Малком. – Наверняка за тобой увивается столько девчонок, что ты даже не знаешь, какую выбрать.

Незачем выбирать, они сами отстанут, когда узнают, чем он промышляет.

– Ну, ладно, молчи, раз тебе так нравится. Хотя мне казалось, что с тобой будет о чем поболтать. Мы же чем-то похожи, верно? Ох, прозвучало как в дешевом боевике, – он глухо засмеялся. – Извини, возможно, я отнимаю у тебя драгоценное время, и ты не успеешь сегодня выполнить свой план по уничтожению протухших голов города. Но мы тут тоже собрались не семечки пощелкать, – Малком хищно оскалился. – До меня дошло, что ты уже который месяц истребляешь моих людей. Мне это не нравится.

Константин скривил губу, но слов так и не последовало.

– Сначала ты лишаешь меня лучшего бухгалтера, потом секретаря… Как же я должен вести дела, если все люди, на которых я мог опереться, погибли под твоей рукой? Теперь ты уничтожил Джона. А за что? Что он тебе сделал плохого? Не налил водки, когда ты просил? Или грубо ответил, пока ты был пьян? – с каждым вопросам его губы ужаснее кривились и не смыкались, образовывая змеевидную щель.

– Ты прекрасно знаешь почему. Мой долг – очистить город от таких как ты.

– Какие высокопарные слова, Константин! – загоготал Малком, раскидывая руки. – Пойми, что на место плохих приходят худшие. Ну, уберешь ты меня, а что дальше-то? Кому ты сделаешь лучше? Или думаешь самому занять мое место? Вот только оно тебя явно не понравится, – шипел мужчина. – Это мое место, и я не собираюсь так просто отдать тебе его! А то, что ты там придумал себе, не поможет никому. Ты же знаешь, что тебя ждет, если моя голова раскрошится на мелкие кусочки, – он сочувственно кивнул. – Подумай и реши, чего ты желаешь на самом деле. Может, ты кардинально пересмотришь свои взгляды, этого тоже не стоит отвергать. Я был бы не против иметь такого бойца, как ты.

– Пытаешься искусить меня, змей? – ухмыльнулся Константин, убирая руку в карман. – Я не твоя сучка, понял? Если сейчас ты уйдешь, я достану тебя позже. Через месяц, или год, или десять я найду тебя, Малком.

– Ууух, какие грозные слова, – издевательски уложив губы трубочкой, сказал наркобарон. – Только ты забываешь, что мы, мать твою, не в мыльной опере, и нам не до прекрасных слов. Просто признай, что ты такой же как я, и пойдем менять этот город к лучшему, – он протянул руку.

Он смотрел на бесформенную ладонь, от вида которой ему захотелось плюнуть. Мужчина лукаво улыбался, кивая головой на руку. Константин не знал, почему он медлит и сквозь губы не выходит ни один звук. Его кисть медленно поднялась, находясь в дороге на пути к другой. Перед лицом Малкома внезапно возник тонкий средний палец и черное дуло.