К далеким голубым горам

— Он побил меня, будь проклята его душа! Меня побил… — Олдфаст Уилсон в изумлении покачал крупной головой. — Я думал, это никому не под силу.

— Уилсон, мы сейчас отправляемся на берег и берем у вас часть пороха, ядер и примерно шестьсот фунтов провианта. Если скажете, сколько я вам должен, я заплачу.

— Забирай, что хочешь, и будь проклят! Я к твоим деньгам и не прикоснусь! — он повернул голову. — Это — Барнабас Сэкетт, капитан. Объявлен в розыск королевой. Я думал отвезти его в Англию.

Капитан нового корабля пожал плечами:

— Мы — не военный корабль, я мирный торговец, следующий в Вест-Индию. Я куплю у него пушнину, если мы сойдемся в цене. Мне неизвестно, действительно ли королева разыскивает этого человека, и никто меня не просил его искать. И мне ничего не известно о его преступлениях, если какие за ним и числятся. Он встретил меня вежливо и любезно, и я отвечу ему тем же самым.

* * *

Мы ждали еще две недели, но так и не увидели никакого признака «Абигейл». Больше времени тратить было нельзя, так что мы вновь погрузились в лодки и двинулись вверх по реке, которая впадала в море несколько южнее нашего прежнего маршрута.

Вот тут меня и застигла лихорадка: бросало то в жар, то в холод. Я болел много дней. Иногда, когда я приходил в себя, мы стояли у берега, чаще плыли по реке, но постоянно рядом со мной была Эбби — и постоянно командовала остальными. Она знала много о людях и кораблях и потому взяла старшинство на себя, когда меня свалила болезнь. Если возникали сомнения, она их разрешала, когда требовалось принять решение — принимала его.

Проплавав на корабле вместе с отцом столько лет, Эбби многое узнала о таких делах и понимала, что должен делать человек, командующий другими людьми. А у меня на смену жару приходил озноб, на смену ознобу — горячка. И не успел я начать понемногу поправляться, как с такой же лихорадкой свалился Том Уоткинс. Сакима все это не удивило, ибо такая болезнь встречается во многих тропических странах, по его словам.

Несколько дней мы простояли, отдыхая в месте под названием Кросс-Крик. Здесь сходились многие торговые тропы, но пока мы там стояли, индейцы не появлялись — а если и появлялись, то избегали нас.

Лила готовила густую кашу по рецепту, которому научилась у женщин катоба: блюдо из индейского зерна — маиса — и сушеных персиков. Кейн О'Хара убил бизона, а Джереми — оленя, одного из самых крупных, каких мне приходилось когда-либо видеть, с благородными развесистыми рогами.

В конце концов мы с Томом начали понемногу ходить, хоть были еще очень слабы. Каждый день я пытался пройти на несколько шагов больше. Я все время беспокоился о наших посевах, о форте, я представлял себе, какую тревогу должны испытывать Слейтер и Куилл, ибо мы задержались намного дольше, чем предполагалось.

И вот наступил день, когда я решил, что больше ждать нельзя, а нужно снова садиться в лодки и продолжать путь вверх по реке. Мы начали грузиться — сперва аккуратно уложили все в грузовую лодку, потом взялись за остальные.

Мы уже сталкивали лодки на воду, как вдруг из леса вышли четверо индейцев и остановились, глядя на нас, — и что-то во внешности одного из них немедленно привлекло мое внимание.

— Потака! — закричал я.

Он шагнул в воду и пошел вброд, протягивая ко мне руки.

— Сэк-этт! Это ты!

Мой старый знакомый, индеец из племени эно!.. Он положил руки на планширь и спросил:

— Куда ты направляешься, друг мой?

— В землю катоба, — ответил я. — Мы теперь живет там, хотя подумываем отправиться за голубые горы.

— О-о! Всегда тебе хочется за горы, Сэк-этт. Но мы тоже хотим отправиться туда. Катоба — наши друзья.

Имея четырех дополнительных гребцов, мы очень быстро достигли места, где нужно было уже оставить лодки и двинуться дальше пешком. Как и в прошлый раз, мы спрятали их недалеко от устья небольшой речушки, в заросшей тростником протоке — затащили глубоко в гущу тростника и как следует укрыли. В каждую лодку мы налили немного воды, чтобы доски днища не рассохлись. Как и в прошлый раз, взвалили вьюки на плечи и начали путь по суше к форту — теперь, правда, нам предстояло пройти намного меньшее расстояние, ведь река, которую мы выбрали, привела нас ближе к стране катобов.

В первый же вечер ко мне подошел Потака, очень обеспокоенный.

— По этой дороге прошли много воинов, — сообщил он.

— Кто?

— Тускароры… Может быть, тридцать мужей… без женщин, без детей.

Значит, военный отряд. Направляющийся к катобам и к нашему форту.

— Когда?

— Четыре дня, я думаю. Может быть, три дня.

Это была плохая новость. Продвигаясь с такой быстротой, какая доступна военному отряду, они должны были появиться вблизи форта уже два дня назад.

Четыре эно рассыпались во все стороны и двинулись через лес. Они могут драться и будут драться, но все же они не такие воины, как тускароры или катоба. Вернувшись, они сообщили, что не нашли ни следа индейцев.