К далекому синему морю

Морхольд не мог знать о ледяных языках, наросших в десятке метров от воды после бурана. И напоролся именно на такой. Красиво взлететь у него не срослось. Наверняка со стороны смотрелось крайне идиотски. Но зато он ощутил самый настоящий свободный полет. И приземление. Мелькнула луна и звезды, смазываясь в полосы. Его перевернуло. Удар. Темнота. И пропадающее во мгле верещанье чудом не раздавленной Жути. Чернота…

* * *

– Пей!

Морхольд послушался, глотнул. И, попробовав и подумав, глотнул еще. Спирт пошел как по маслу. Обжигая и согревая изнутри. Да, это неправильно, это обман, но Морхольд сейчас какать хотел на ложные ощущения от употребления алкоголя на холоде. Спирт просто подарил ему жизнь. И точка.

Жуть, тут же оказавшаяся рядом, скакнула на грудь, толкнулась своей страшненькой, освещенной рыжими сполохами костра мордочкой ему в лицо.

– Привет, красотка, – Морхольд почесал ей надглазья, – моя хорошая.

– Странноватая тварь, – над ним появилось лицо. Или, скорее, все-таки голова. Голова в теплой маске сноубордиста. Да, точно. Он помнил такие. С белым рисунком в виде черепа. Кроме маски на голове оказался капюшон парки с мехом и опущенные вниз очки.

– Странноватая, говорю, тварь, – хозяин маски протянул руку, – садись.

Морхольд сел. Посмотрел вокруг. Ну, прямо сбывшаяся мечта. Костер, люди, какая-то хибара, откуда из дырки на месте форточки тоже стлался дым.

– Как зовут? – Хозяин маски оказался высоким крепким и вполне себе молодым мужиком. Лет тридцати.

– А кто спрашивает? – не особо вежливо поинтересовался Морхольд.

– Ну ты и охреневший тип… – протянул мужик. – Не, так не думаешь?

– Думаю. – Морхольд потер спину. – Но что поделать, если такой у меня мерзкий характер.

– Я б сказал ховнистый, – по-южнорусски смягчил «г» мужик. – Уху.

– Морхольдом кличут.

– Как-как? – собеседник явно удивился.

– Морхольд, – терпеливо повторил Морхольд. – А тебя?

– Юра я, – он протянул руку, не снимая маску. – Можешь Хакером звать.

– Как? – Морхольд уставился на него. – Хакер?

– Да ты живучий, как посмотрю, – рядом оказалась женщина, – не успел в себя прийти, уже гомонишь чего-то.

– Хакер, Хакер, – точно, этот самый Юра говорил с очень знакомым «кубаньским» акцентом, – взламываю все хорошо. Все, что стоит взломать.

– Вон оно че… – Морхольд сел. Провел руками, поняв, что не ошибся. Под ним, правда, была не волокуша. Скорее, пусть и не настоящие самоедские, но все же нарты. Собаки прилагались, лежа на снегу и периодически поскуливая, шумно дыша и даже порыкивая друг на друга.

Рядом стояли еще три таких же удобных транспортных средства. И не пустые. Удивительно, но кое-что показалось Морхольду совершенно уж диким.

– Слушай, Хакер, – он ткнул пальцем в увиденное. – Может, оно и не к месту, но! Это же со мной не галлюцинация от удара, не фата моргана или еще что-то такое же. Скажи мне, человек с совершенно странным прозвищем, это швейная машинка с ножным приводом?

– Шарит, – Юра-Хакер усмехнулся. – Машинка. Дорохая. Я ее из такого ада вытащил, что мне за нее в любом случае отвалят так отвалят.

– Понятно… – Морхольд усмехнулся. – Родная душа, не иначе.

– В смысле?

– Ну, до войны сталкеры в основном в играх были, или как детишки в войнушку по лесочкам скакали. А теперь на полном серьезе ищут самые настоящие артефакты. Вроде этой машинки. Да?

– Пять баллов, – женщина, невысокая и худенькая, улыбнулась, – так и есть. Сам из сталкерской братии?

– Есть немного. Только что машинки таскать не доводилось.

– Ну, чего в жизни не бывает, – Юра погладил вожака упряжки, – был бы заказ. Сохласись?

– Соглашусь. – Морхольд встал. – Спасибо, ребят. Отдал бы хабаром, но особо нету ничего.

– Ай, ладно, – женщина махнула рукой, – в мире должно быть немного добра просто так. Из человечности.

Морхольд кивнул. Сплюнул, понимая, что мысль правильная. Особенно сейчас.

– Человечность у каждого своя. Хорошо, что ваша такая.

– Отож, – Юра поднял голову, – иди погрейся. Поешь. Чувствуешь себя как?

– Средней паршивости. Это… ребят?

– Да?

– Где мы находимся?

– Мы-то находимся у Цимлянского водохранилища… – протянула женщина, – а вот ты-то откуда?

– Я-то? – Морхольд пожал плечами. – С Самары я.

Женщина цокнула языком.

– Даже и не верится.

– Тут каждому выбирать, верить или нет.

– Это точно. Иди отдохни, плохо выглядишь.

– Как тебя зовут?

Она улыбнулась:

– Тоже странно. Как и тебя.

– Это как?

– Джинни.

– Отож, – Морхольд покатал на языке понравившееся непонятное слово, – ну, слышал и страннее.

Она не ответила. Пошла к кострам.

Морхольд подошел к живому огню. Сел на предложенный валик из чего-то мягкого и протянул руки. И зажмурился.

Тепло охватило со всех сторон, обволокло, проняло до последней косточки. Стало так хорошо, что захотелось свалиться и заснуть. Наконец-то заснуть.

– О, да он спит, – один из мужчин, двигавшихся в темноте, засмеялся. – Эй, друг, осторожнее. В костер носом упадешь.

– Точно, – рядом оказалась Джинни. – Юр, помоги.