К гадалке не ходи...

-Ну, я хотела с тобой посоветоваться, - робко ответила она.

-А еще больше вырез найти нельзя было? – с сарказмом поинтересовался Хаджи. – Давай найди что-то достойное, чтоб в твое декольте не заглядывал каждый второй. И никаких голых рук. У меня работа, позже созвонимся.

Прежде чем отключится, Саля услышала его недовольное бормотание про падение нравов.

-Он сказал, что это слишком вызывающее, - с грустью сообщила она Пати. Платье ей очень нравилось. Она-то хотела нравиться именно мужу, но никак не думала, что на нее засмотрится кто-то из гостей.

-Слушай, Саля, он какой-то слишком радикальный, - покачала головой Патя. – Подумай хорошенько, наплачешься еще с ним.

-Да нет, он прав. Ни к чему такой вырез. Мы же славились своей скромностью, не пора ли возвратить это время?

Патя покрутила пальцем у виска и, ничего не сказав, вновь взяла каталог. Они нашли самое закрытое платье – обычные вырез и короткий рукав, но кружево закрывало руку до запястья. Стоило оно за день проката тридцать пять тысяч рублей. Саля сдуру смснула об этом Хаджи.

-Сколько-сколько?? Да ты что, на эти деньги некоторые люди год живут! – возмутился он

-Но Хаджи, это же свадьба, такое бывает раз в жизни!

-Тебе не стыдно? Раз в жизни… Субханаллах, вот ты даешь. Неужели нет ничего подешевле?

-Тебе жалко что ли? – обиделась Саля.

-По мне, так хоть сто тысяч отдай, мне лично не жалко, клянусь. Мне жалко, что эти деньги выброшены вникуда и ни за что. Ты даже не покупаешь это платье, а поносишь день-два.

-Хаджи, ты вообще представляешь, что такое свадьба? Да это платье – капля в море! Твой старший брат разве не так женился?

-Мой старший брат женился не так, - отрезал Хаджи. - Навряд ли за всю свадьбу он отдал столько денег. Но это было в Москве, частным порядком. Я понимаю, что в Махе всем неймется шикануть и прыгнуть выше головы. Банкетный зал, лимузин, все дела. Я против всего этого.

-И как ты собираешься устроить ее? В мечеть на маршрутке приедем?

Саля была готова расплакаться. Она ждала день свадьбы чуть ли не с рождения, мечтая о том, как пронесется однажды в оглушительно сигналящем белом лимузине по улицам Махачкалы, как все гости будут восхищаться изысканностью ее наряда, как будут рады услышать самых известных певцов на ее празднике. И что, теперь из-за дурацких идей Хаджи она должна от всего этого отказаться? А как это будет выглядеть перед глазами родственников? Она – единственная дочь далеко не самого нищего человека в республике, будет в дешевом платье, приедет на «Москвиче» или «Приоре». Что они скажут? Сколько пальцев будет тыкать им в спину, сколько пересудов будет летать вокруг их семьи?

-Давай обсудим это позже, - примирительно сказал Хаджи. – Не расстраивайся, придумаем что-нибудь.

Саля впервые отключила телефон, не попрощавшись.

-И что? – спросила Патя. – Бедная женщина, во что ты влезла. Пойдем в Бенетон, выберем тебе белую юбку и свитер?

-Не смешно, - отмахнулась Саля. – Я с ним поговорю, он должен понять, на ком женится.

-Погоди, тебе на чемодан разве не давали еще? Возьми это платье потихоньку, и всего делов. Потом скажешь, что это другое, он и не разберет.

-На чемодан давали. Я не хочу ему врать.

Тем же вечером Хаджи приехал в Редукторный, в их парк. Ударившие накануне морозы застелили поверхность озера непрочной корочкой льда. Ночное небо слилось с темными силуэтами гор, и огоньки поселка Тарки, расположенного напротив озера на склоне горы Тарки-тау, казалось, парили в воздухе.

-Ну что там, с платьем?

-Я хочу то, которое послала тебе последним.

-За тридцать штук? Мы же договорились... – Хаджи укоризненно покачал головой.

-Нет, не договорились. Послушай, мне дали деньги. И я все устрою, как считаю нужным, ладно? Хочешь, чтоб все родственники пальцами на меня показывали? Да мама меня не выпустит из дома, если я надену что-то простое.

Хаджи помолчал немного, потом кивнул.

-Хорошо. Если это так необходимо, бери. Главное – чтобы мама из дома выпустила. Но учти на будущее, я – не сторонник расточительства. Наша семья не бедствует, и я зарабатываю достаточно. Это – дело принципа.

-Я понимаю.

-Ты знаешь, что за каждую копейку будешь отчитываться перед Аллахом в Судный день?

-В Дагестане нет копеек, - улыбнулась Саля.

-Да, это наши местные понты. Копейки нам не деньги. Ну, за каждый рубль - с тебя непременно спросят. Помогла ли ты бедняку, отдала ли на постройку мечети или школы, может, переслала деньги на счет больного раком малыша? Наша свадьба обойдется в две-три сотни тысяч рублей, это только затраты моей семьи. А кто-то сейчас собирает каждый рубль на операцию.

Саля промолчала. Хаджи заставлял ее задумываться о вещах, которые раньше никогда не приходили в голову.

-Смотри, - Хаджи достал мобильный телефон, что-то поискал, потом протянул ей.

С экрана на нее смотрел малыш лет двух, обритый налысо. В черных глазах светились озорные искорки.

-Кто это?