К ясному небу (ЛП)

Если уж на то пошло, как насчет Перри?

Она вздохнула, оглядываясь вокруг. Неужели она действительно внесет свой вклад в завтрашнюю операцию с такой рукой? Или Поселенцам нужно, чтобы она была здесь ради них? Настоящим источником ее опасений, как она знала, был Перри.

Как они могли преодолеть боль, которую она причинила ему, когда он даже не хочет обсуждать это?

Звон колокольчика эхом отозвался по пещере.

— Ужин, — сказала Молли.

Не похоже было, что пора ужинать. Без солнца это могло бы быть утро, или полдень, или полночь. Ария снова медленно выдохнула, расправляя плечи. Она помогала уже несколько часов.

Когда Брук и еще несколько человек ушли, подошла Молли.

— Не голодна?

Ария покачала головой.

— Я ничего не хочу. — Она была пока не готова встретиться с Перри или Рокотом. Она очень устала. У нее болела рука. У нее щемило сердце.

— Я пришлю кого-нибудь тебе на смену. — Молли похлопала ее по плечу и ушла.

Когда Ария снова пошла проверить Калеба, она обнаружила, что тот очнулся. Он растерянно моргал. Его рыжие волосы, на несколько оттенков темнее, чем у Пейсли, слиплись от пота. От лихорадки его губы потрескались, а глаза остекленели.

Он медленно, как художник, изучал ее лицо.

— Я думал, ты будешь счастлива увидеть меня.

Она опустилась на колени рядом с ним.

— Так и есть, Калеб. Я очень рада тебя видеть.

— Ты выглядишь расстроенной.

— Минуту назад была, а теперь нет. Как я могу быть такой, теперь, когда ты со мной?

Он мягко улыбнулся, а затем обвел взглядом пещеру.

— Это ведь не Мир, не так ли?

Она покачала головой.

— Нет. Не он.

— Я так не думаю. Кто бы захотел прийти в такой Мир?

Она села, положив руки на колени. Узел боли пульсировал глубоко внутри ее правой руки.

— Никто не захотел бы… но это все, что у нас есть.

Взгляд Калеба вернулся к ней.

— У меня все везде болит. Даже зубы болят.

— Тебе что-нибудь нужно? Я могу достать тебе лекарство или…

— Нет… просто останься. — Он неуверенно улыбнулся ей. — Вижу с тобой все хорошо. Что заставляет меня чувствовать себя лучше. Ты изменилась, Ария.

— Неужели? — спросила она, хотя знала, что это так. Они обычно проводили послеобеденные часы, путешествуя по Мирам искусства. В поисках лучших концертов, лучших вечеринок. Она с трудом узнавала в той девушке себя.

Калеб кивнул.

— Да. Изменилась. Когда мне станет лучше, я нарисую тебя, измененная Ария.

— Дай мне знать, когда будешь готов. Я принесу тебе бумагу.

— Настоящую бумагу? — спросил он, просияв. Калеб рисовал только в Мирах.

Она улыбнулась.

— Ага. Настоящую бумагу.

Искра возбуждения покинула его глаза, выражение лица стало серьезным.

— Сорен рассказал мне, что случилось. В Аг-6… и про Пейсли. Ты простила его?

Ария посмотрела на Сорена, который спал неподалеку. Она кивнула.

— Мне пришлось, чтобы вытащить тебя. А у Сорена СДЛС — синдром, который делает его нестабильным. Но сейчас он принимает лекарства, взяв себя под контроль.

— А мы уверены, что они работают? — спросил Калеб со слабой улыбкой.

Ария улыбнулась. Если он шутит, то может не чувствует себя столь ужасно.

— Не он был причиной смерти Пейсли, — сказал Калеб. — Пожар убил ее той ночью. Не он. Он плакал, когда рассказывал мне об этом. Я никогда не думал, что увижу, как Сорен плачет. Я думаю… думаю, он винит себя. Думаю, что он остался, чтобы помочь нам выйти из Грезы той ночью.

Ария верила в это, потому что это было правдой и для нее. Она взяла с собой Пейсли в Аг-6. Из-за той ночи она никогда больше не бросит того, кого любит, в беде, если сможет помочь.

Калеб крепко зажмурился.

— Боль, такая боль, понимаешь? Это очень обременительно.

Она знала. Ария легла, устраиваясь рядом с ним, чувствуя, что обрела часть себя. Она видела свое прошлое в Калебе. Она видела Пейсли и дом, который потеряла, и никогда не хотела забыть их.

— Совсем не похоже на Сикстинскую капеллу, не так ли? — спросила она через некоторое время, глядя на зазубренные фигуры, пронзившие темноту.

— Нет, это скорее чистилище, — сказал Калеб. — Но если мы будем очень сильно щуриться, то сможем представить себе все иначе.

Она указала здоровой рукой.

— Вон тот большой похож на клык.

— Мм-хмм. Точно. — Рядом с ней сморщил лицо Калеб. — Вон, смотри. Вот этот похож на… на клык.

— И тот, что левее? Клык.

— Да ну нет. Это явно резец. Подожди, нет… и этот клык.

— Я скучала по тебе, Калеб.

— И я супер-мега скучал по тебе. — Он посмотрел на нее. — Я думаю, что мы все знали, что до этого дойдет. Все началось меняться после той ночи. Ты могла почувствовать это… Но ты же собираешься вытащить нас отсюда, верно?

Она посмотрела ему в глаза, наконец-то поняв, где она нужна больше. Она принесет больше пользы, участвуя в операции, чем здесь, несмотря на больную руку, на затянувшееся напряжение между ней и Перри.

— Да, — ответила она. — Собираюсь. — Она рассказала ему о Гессе и Соболе, а также об операции, в которой будет участвовать утром.